Надежда Тарабрина - Психология посттравматического стресса

Килпатрик с соавт. [218] осуществили сравнительный анализ симптомов болезни в течение периодов времени, следующих за изнасилованием. В процессе исследования авторы предлагали анкету 46 испытуемым, подвергавшимся изнасилованию, и 35 контрольным испытуемым. Тестирование проводилось на 6–10 день и через 1, 3, 6 месяцев после изнасилования.

Анализ результатов показал, что уровень симтоматики для жертв изнасилования (т. е. на 6–10 дни и через месяц) значительно превосходили данные, полученные для контрольной группы. Несмотря на это, в последующем различия в данных были незначимы, анализ несоответствия по всем вопросам показал, что жертвы изнасилования испытывают значительно более сильный страх стимулов, связанных с изнасилованием (например, страх перед незнакомцами, страх одиночества, страх незнакомых помещений и обнаженного человека).

Параллельно с работами, в которых изучалось ПТСР в военной популяции, исследователи, наблюдающие людей, подвергнутых изнасилованию, выдвинули предположение, что картина симптомов, появляющихся в результате насилия, также подходит для критериев ПТСР [219]. Современные исследования показали, что жертвы изнасилований испытывают как кратковременные, так и долговременные психологические проблемы, такие, как депрессия, страх и тревожность [219], психосоматические симптомы, сексуальная неудовлетворенность, навязчивые мысли, усугубление общей психопатологии. Дополнительное подтверждение ПТСР как диагноза, применимого к жертвам изнасилований, было представлено недавним исследованием [106], в котором ПТСР среди изнасилованных диагностировалось в 28,6 % случаев. Были изучены различные аспекты травмы изнасилования в поисках их потенциального влияния на психопатологию.

Проверка взаимосвязи четырех факторов психологической травмы у 326 жертв изнасилований, которые находились под наблюдением Кризисного центра жертв изнасилования, показала, что имеются два значимых компонента сексуального насилия. Первый компонент – «внезапный случай изнасилования» – включает запугивание, которое использует нападающий, сопротивление, которое пытается оказать жертва и физические травмы. Второй компонент – «факторы жертвы» – является сочетанием предшествующих изнасилованию жизненных стрессов и социальной поддержки.

Первичными переменными в этом исследовании были демографические характеристики жертвы (возраст, семейное положение, социоэкономический статус – СЭС, образовательный уровень и предшествующий изнасилованию уровень адаптации и деятельности). Единственные значимые зависимости, обнаруженные в этой категории, были между возрастом, СЭС и психопатологией. При этом возраст и СЭС были факторами, способствующими депрессивной симптоматике, которая появилась через 12 месяцев после нападения: более пожилые и более бедные женщины испытывали большие трудности.

Обнаружено также, что проблемы с физическим здоровьем и трудности в сексуальной сфере, предшествующие насилию, увеличивали вероятность появления депрессивной симптоматики через 4 месяца. Проблемы с физическим здоровьем до нападения также связаны с усугублением психопатологии через 12 месяцев после травмы. Обнаружено, что жертвы изнасилований с более низким уровнем СЭС испытывали значительно более интенсивный страх и дистресс после нападения, чем жертвы с более высоким уровнем СЭС. В других работах не удалось обнаружить значимых кратковременных или долговременных взаимосвязей между демографическими переменными и психологическими проблемами.

В развитии дистресса, связанного с изнасилованием, значительную роль играют некоторые факты из истории жизни жертвы. Обнаружено, что предшествующие сексуальные оскорбления являются значимым фактором для возникновения дистресса после изнасилования: жертвы, которые ранее подвергались сексуальному насилию, были более депрессивны и более тревожны после изнасилования, чем жертвы, у которых раньше не было таких проблем.

Одна из проблем, связанных с экспериментальным изучением ПТСР – исключительно субъективное проявление симптоматики расстройства, информация о котором может быть получена только на основании самоотчета пациента. Регистрация психофизиологических показателей делает возможным повышение валидности поставленного диагноза благодаря использованию объективной информации о состоянии пациента.

В литературе по ПТСР существует общая точка зрения, что стрессовые реакции на травматическую ситуацию тесно связаны с изменениями физиологического статуса и реактивности субъекта травмы. Кардинер [210] имел в виду именно роль повышенной физиологической возбудимости в связанных с травмой стрессовых реакциях, когда он ввел термин «физионевроз». В своих исследованиях «операционального утомления» у летного персонала в период Второй Мировой войны Гринкель и Шпигель [187] установили, что определенная часть тех, кто перенес «операциональное утомление» и вернулся в строй, продолжает страдать от хронической стимуляции симпатической нервной системы. У них отмечалось учащенное дыхание, тремор, повышенная утомляемость и раздражительность, плохое качество сна. Эти люди выглядели тяжело больными, временами все симптомы резко и внезапно усиливались, особенно в ответ на воздействие слабых слуховых или вербальных стимулов.

Таким образом, изучение ПТСР с точки зрения психофизиологии представляется весьма целесообразным. Такой подход позволит получить более полную информацию о физиологических компонентах стрессовых реакций. Подобное исследование позволит лучше понять психобиологию ПТСР и определить его объективные характеристики, которые могли бы служить для повышения качества диагностики и лечения ПТСР.

В исследовании Бленчард [123] сравнивалась группа ветеранов войны, состояние которых отвечало критериям ПТСР из DSM-III – R, с контрольной группой лиц, не принимавших участия в боевых действиях. Регистрировались различия уровня электрокожного сопротивления, кровяного давления, ЧСС, температуры кожи и электромиограммы (лобное отведение). Регистрация осуществлялась в то время, когда испытуемый решал в уме арифметические задачи, слушал музыку и запись военных звуков, взятую из фонограммы фильма «Апокалипсис». Звуковые стимулы предъявлялись по 5 раз по следующей схеме: 30 с – пауза (тишина), 30 с – военная фонограмма и 30 с – музыка.

В течение цикла из 5 предъявлений громкость музыки и военных звуков, нарастала от 42 до 82 дБ. В конце экспозиции экспериментаторы предъявляли испытуемым 8-минутную запись военных звуков, интенсивность которых нарастала от 41 до 78 дБ. Была выявлена тенденция к демонстрации более высокого уровня ЧСС в состоянии покоя в группе испытуемых с ПТСР по сравнению с контрольной.