Вячеслав Бодров - Психологические основы профессиональной деятельности. Хрестоматия

• психологические механизмы адаптации к комбинации природной и социальной среды, одним из вариантов которой является адаптация к условиям катастроф Помимо этого существует еще одна, исключительно психологическая форма адаптации, которая возникает как саморазвитие, самоусовершенствование, самораскрытие.

Можно говорить еще об одном, очень сложном виде адаптации, которая фигурирует в литературе как адаптация к экологическим условиям и которая, по нашему мнению, затрагивает философско-мировоззренческие проблемы взаимоотношения человека и Вселенной (Медведев, Алдашева, 2000).

Помимо сказанного, есть еще одна существенная черта психологической адаптации, которая отсутствует или почти отсутствует в физиологической адаптации. Дело в том, что основная цель физиологических механизмов адаптации заключается в приспособлении человека к изменяющимся условиям внешней среды, т. е. рассматривается ситуация, при которой пусковым стимулом является воздействие среды. Психологическая адаптация не исключает этот вариант, но и обеспечивает другую сторону взаимодействия – возможность активного преобразования этой среды с целью оптимизации для человека ее условий. Примечательно и то, что такая активность может быть направлена не только на преобразование среды, но и на сохранение ее параметров, а задача уравновешивания решается использованием технических средств защиты.

Это приводит нас к предположению о близости проблемы экологического сознания к проблеме психологической адаптации (Медведев, Алдашева, 2000), поскольку обе они отражают разные стороны взаимоотношения человека и среды. Вопросы адаптации среды к человеку имеют давнюю историю и возникли, вероятно, с появлением сознания вообще. С одной стороны это было осознание единства человека и природы, т. е. имело гносеологическую природу, а с другой, явилось отражением осознания экономической, материальной зависимости человека от природных ресурсов. Вероятно, этим объясняется наличие со времен глубокой древности различного рода табу и запретов в первобытной культуре, наличие в ней сакральных ритуалов и установлений, связанных не только с потреблением продуктов природы, но и сохранением ее возобновляемых ресурсов.

По нашему глубокому убеждению любой процесс адаптации в той или иной мере всегда является процессом социальным, а, следовательно, и психологическим, и задача исследователя – выявить это психологическое и определить его значимость для достижения как постоянных, так и временных целей. Физиологам, изучающим проблему взаимодействия человека с природными факторами в условиях «чистого», лабораторного эксперимента хорошо известна зависимость получаемых результатов от настроения испытуемого, степени его мотивации, заинтересованности даже в таких исследованиях, как, например, влияние повышенного содержания углекислого газа во вдыхаемом воздухе на характеристики внешнего влияния.

<���…> Однако, прежде чем перейти к дальнейшему и сформулировать определение понятия психологической адаптации, следует на какой-то период вернуться понятию о программах деятельности. Мы уже говорили о том, что деятельность человека развертывается по двум типам программ – осознанным и неосознанным. Неосознанные программы, особенно те, которые имеют генетическое происхождение, по-видимому, обеспечивают физиологические процессы, связанные с внутренними механизмами поддержания гомеостаза, т. е. выполняют задачи организации достижения постоянных целей благодаря регуляторным воздействиям главным образом на вегетативные системы, а осознанные программы связаны с временными целями и обуславливают внешнюю деятельность, в том числе и ту, которая направлена на преобразование среды, активное или пассивное.

Конечно, такое деление во многом условно и в ряде случаев имеются осознанные программы, направленные на охрану гомеостатического равновесия, и ряд неосознанных программ, выполняющих задачу достижения временной цели путем воздействия на среду. В дальнейшем, в ряде разделов мы коснемся различных форм поведенческих реакций, обеспечивающих адаптацию к воздействиям внешней среды, вызывающим нарушения или отклонения гомеостазированных показателей. Хорошо известны и безусловно-рефлекторные двигательные реакции, обеспечивающие защиту от внешних природных раздражителей в виде реакций избегания или устранения.

Если рассматривать, как это было сказано выше, сознание широко, включая сюда и его невербализованные формы, то это приводит нас к выводу о том, что реализация всех осознанных программ осуществляется благодаря наличию общей программы в виде концептуальной модели деятельности. Она состоит, во-первых, из сформированного образа наличной ситуации, но не в виде прямой фотографии, а как однозначный, инвариантный, освобожденный от случайных признаков и корригированный оперативной памятью, на основе актуализации энграмм из долговременной памяти, т. е. прошлого опыта, образ. На картине этого образа сказывается и анализ реальных, существующих в данной ситуации, связей, образов, связанных и не связанных с возможной деятельностью. Во-вторых, в концептуальную модель входят сформулированная в сознании цель и задачи, решаемые в процессе ее достижения, и, в-третьих, модель предусматривает выбор стратегии предполагаемой деятельности. Таким образом, концептуальная модель выступает как прогностическая модель, т. е. включает не только образ наличного временного среза, но и’ предполагаемые будущие изменения. Отсюда можно сделать важное предположение о том, что любое функциональное состояние включает элементы прошлого, настоящего и будущего. <���…> Вероятно, этим так же можно объяснить упомянутую ранее избыточность в работе мозговых структур. В процессе реализации программы деятельности происходит динамическая смена состояний, при которой элементы прошлого исчезают, элементы настоящего становятся прошлым, а элементы будущего – настоящим. В зависимости от характера цели или стратегии ее достижения прогнозные элементы концептуальной модели могут сужаться или расширяться, включая все более и более дальнюю перспективу, что требует от других структур готовности включиться в программу.

О физиологических механизмах, лежащих в основе концептуальной модели, мы знаем сравнительно немного, хотя известно, что нарушения работы нейронов приводят к перестройке или невозможности построения полностью адекватной концептуальной модели. На это указывает ряд психических заболеваний, связанных с нарушением нейромедиаторных систем. Так, известна попытка связать ряд нарушений психики при шизофрении с функцией некоторых эндорфинов. Данные, полученные при изучении действия ряда препаратов, получивших общее название психотомиметиков, легли в основу поиска так называемых модификаторов поведения, (что противоречит многим моральным принципам), лишающим человека возможности формировать адекватные концептуальные модели и подчиняющим его внешним воздействиям, заставляющим реагировать лишь по стандарту биологических закономерностей, не поддающихся социальной коррекции и выключающих из сознания мировоззренческие, волевые и морально-этические компоненты.