Вячеслав Бодров - Психологические основы профессиональной деятельности. Хрестоматия

<���…> Довольно большая литература, посвященная выявлению функциональной неоднородности правого и левого полушария не дает возможности уверенно различать их функции, хотя чаще высказывается предположение, что левое полушарие формирует нечто вроде абстрактной концептуальной модели, главными элементами которой являются отношения и знак отношений между ключевыми компонентами модели, а правое – формирует на этой основе конкретную модель, учитывающую имеющиеся в наличной и прогнозируемой ситуации качественные и количественные характеристики реальных признаков.

В формировании и реализации концептуальных моделей принимает участие еще один механизм, который был вначале назван нами как «формальный анализатор», хотя более привычным стало использование термина «детектор». В принципе оба названия не очень удачны, так как в основе этих механизмов лежит не анализ, а контроль за протеканием некоторых формальных характеристик программы вне зависимости от конкретного содержания и семантики реализуемой деятельности. Этот контроль осуществляется, по-видимому, благодаря сопоставлению характеристик входа в систему, самой системы и выхода из нее.

Не учитывая хронологической последовательности описания отдельных детекторов разными авторами, укажем на некоторые, на наш взгляд самые важные для разбираемой нами проблемы результаты. Р. Гранитом (1973) был обнаружен детектор, который регистрирует отношение поведения к цели и корригирует реализацию программы двигательного поведения по мере изменения его отношения к цели, которое вошло в литературу как детектор цели. Е. Н. Соколов (1958) описал детектор новизны, вероятно, осуществляющий поиск программы реагирования и индуцирующий построение такой программы в случае ее отсутствия в долговременной памяти. Н. П. Бехтерева (1974) описала наличие весьма важного детектора, регистрирующего ошибки в деятельности и осуществляющего в случае их появления коррекцию программы или повторение неправильно осуществленного ее элемента. Автор высказала предположение, что некоторые структуры мозга имеют и свои собственные детекторы ошибок.

Нами (Медведев, 1982) был описан детектор стастастичности, который регистрирует динамику изменения стохастичности в процессе реализации плана решения. Другой вид стохастического детектора анализирует вероятностную структуру среды перед принятием решения, активируя программу, адекватную наиболее вероятной предполагаемой ситуации. Анализируя некоторые клинические случаи синдрома навязчивых состояний, а также предложенную Миллером и соавторами (1965) схему «ТОТЕ» (в предложенной авторами схеме отсутствует элемент, позволяющий выйти из бесконечно продолжающегося цикла), нами было сделано предположение о наличии специального on-off – аннализатора, задачей которого является определение момента остановки одного дискретного элемента программы, уже выполнившего свою задачу и включение следующего.

Такое знакомство с основными положениями теории концептуальной модели позволяет нам дать определение психологической адаптации как процесса создания в сознании человека концептуальной модели, включающей образ воздействия, его объективную и субъективную значимость последствий взаимодействия с человеком с учетом возможных ответных реакций со стороны объекта, стратегию и тактику ответных реакций и формирование на основе этого образа состояния, обеспечивающего соответствующие действия человека. Психологическая адаптация предполагает формирование субъективной цели как варианта осознанного решения возникшей проблемы с учетом личностных характеристик. Эта особенность психологической адаптации обусловливает ее многообразие, связанное, с одной стороны, с параметрами воздействующего фактора: его физической природой, интенсивностью, длительностью, фронтом нарастания, химическими и информационными особенностями; а с другой, с субъективной оценкой этих параметров. На картине психологической адаптации сказываются физиологические и психологические особенностей личности, ее тренированность, опыт, наличие средств искусственной защиты, индивидуальная и общественная социальная значимость и т. п.

Здесь важно подчеркнуть, что среди большого числа психологических компонентов, составляющих структуру личности, для развития процесса адаптации большое значение приобретает такая, редко упоминаемая характеристика, как оценка человеком своих физиологических возможностей.

<���…> Формирование в сознании человека образа воздействия является очень сложным процессом, который не всегда может быть изучен посторонним наблюдателем. Трудности такого изучения связаны с тем, что этот образ не всегда существует в вербализованном виде, особенно в той его части, которая связана с рядом деталей этого образа, он может быть ложным или замаскированным посторонними, не имеющими отношения к сущности ситуации, факторами. Такая картина характерна для большинства ситуаций, связанных с воздействием некоторых социальных факторов, требующих не физиологической, а социальной адаптации.

Большинство авторов, рассматривая происхождение и «внешний вид» этого образа, связывают его, по крайней мере, в эмоциональной части, с образом угрозы, предполагающим возможность разрушительного действия на человека или на общество. Наиболее последовательно эта идея прослеживается в работах известного психолога Р. Лазаруса (1970), исследующего проблемы эмоциональной напряженности и стресса.

На наш взгляд в этих работах имеется весьма существенная ошибка, заключающаяся в том, что упущен второй, очень важный вид образа, который можно назвать образом соответствия, наличие которого благоприятствует условиям жизни и деятельности человека или человечества в целом. Дело даже не в том, что наличие этого образа меняет условия формирования адаптации (некоторые исследователи даже не предполагают необходимость в ряде случаев адаптации к благоприятным условиям.

<���…> В принципе, согласно понятийной концепции А. Валлона, эти два образа должны быть неразрывно связаны друг с другом, образ угрозы создается как антитеза образу соответствия, и, наоборот, образ соответствия строится на базе противопоставления образу угрозы. Это значит, что эти два образа всегда присутствуют в процессе взаимодействия человека с внешней средой, и психологическая адаптация строится на основании их сопоставления. В одних случаях они четко вырисовываются в сознании в виде концептуальной модели действительности, на основе которой строятся планы и структура поведения, а в других – они находятся где-то на периферии невербализованного сознания, и процесс адаптации осуществляется по каким-то общим рецептам, репродуктивным реакциям, чаще всего базирующимся на общих закономерностях реагирования человека в стохастическом мире, ориентированных на появление наиболее вероятного события. Это очень важная в теоретическом плане особенность, по нашему мнению, обусловливающая появление при любых формах адаптации реакций антигипоксической защиты.