Василий Терехов - Эзотерика творчества, или Сумма очевидного

Такая формула при метасистемном подходе должна считаться неверной, потому что такая формула преобразуется к виду

«Универсум = Всеобщая пирамида + Простая модульная структура»

В метасистематике в отношении вселенной, как принципиальное положение, должна быть принята иная формула:

ВСЕЛЕННАЯ = СВОБОДНАЯ СТРУКТУРА = СВЕРХСЛОЖНАЯ СТРУКТУРА

Мироздание – единственная структура, которая не является системой. Почему? Потому что, оно не является субстанцией. Она не является сущностью и не может иметь параструктуру. Справедливость этого положения необходимо пояснить.

Всё дело в том, что любая система может быть чёрным ящиком, или иначе, субстанцией, лишь по отношению к каким-либо иным, «внешним» системам и структурам. Но, так как под вселенной понимается всё сущее без остатка, весь мир целиком, то вне вселенной по определению не может быть ничего, – в противном случае её нельзя было бы назвать вселенной (в русском языке слово, обозначающее это понятие, образовано от слова «всё»). Вселенная должна рассматриваться как свободная структура, или иначе сверхсложная структура. Она – не парадоксальна, потому что не является всеобщей «пирамидой», то есть простой системой. Под простой системой понимается система иерархическая, целостная и единая, с определимыми элементами структуры.

Такое понятие, которое включает в себя что-то, но это что-то «в сумме» не является целым, может вначале показаться странным. Но эта странность объясняется привычными метафизическими стереотипами мышления: укоренившемся в нашей культуре представлением об эксклюзивности двоичной логики и исключающего классифицирования в мышлении, о котором пойдёт речь в Части V.

Современные представления основаны на формуле «Мир – целостен», и эта формула принята не произвольно: она имеет важнейшее психологическое значение. Эта формула внедрялась в современную культуру на протяжении жизни многих поколений. Она принималась нелегко и не сразу, а её защита носит драматический характер. Джордано Бруно высказал преждевременную идею о множественности миров, и оказался на костре.

Понимая психологическую сверхценность формулы целостности вселенной, эту формулу всё же необходимо признать неверной, она неадекватна представлению о сверхсложности мира. Парадокс всеобщей пирамиды состоит именно в том, что вселенная рассматривается как система. А это логически означает следующее.

С одной стороны, по определению, она включает в себя, в свою структуру, всё. Но с другой стороны, представленная модульной схемой, модель вселенной оказывается ничем иным, как системой, и, следовательно, не только имеет структуру, но и является субстанцией. Но ведь субстанция – это чёрный ящик, то есть система, которая рассматривается «снаружи», извне. Существование чёрного ящика всегда предполагает существование чего-то вне него.

Это и есть парадокс всемирной пирамиды в явном виде: всемирная пирамида должна включать в себя всё, но что-то в процессе рассуждений оказывается вне нее. Психологически и исторически корни этой канонической метафизической картины мира лежат в «первобытной логической ошибке».

В качестве иллюстрации рассмотрим образную реконструкцию истории возникновения и развития метафизической картины мира, конечно же, в чрезвычайно утрированном виде, в первом очень грубом приближении.

Эта история началась в древнейшие времена, когда человек только-только начинал задумываться об устройстве мироздания. Само это понятие – мироздание – было ещё сырым и неопределённым. Первобытный человек-философ начинал рассуждать об устройстве мира, но забывал включить в него себя, так как рассматривал мир, – в силу специфической инерции мышления, – отдельно от себя. А именно, так же как и любую вещь в мире: с позиции стороннего наблюдателя.

Этот первобытный философ умозрительно представлял мир с позиции наблюдения, которая находилась вне этого мира. Он мысленно рассматривал мир, но ведь рядом с ним был он сам, как его внешний, сторонний наблюдатель и исследователь. При этом себя и свою позицию он как бы не замечал, он этого не осознавал. Затем философ и его последователи стали обнаруживать возникающие парадоксы в рассуждениях, но вместо того, чтобы отказаться от парадоксальной картины мира, они в силу определённых условий продолжали её достраивать, модифицировать, подлатывать и маскировать тупики парадоксов.

Вместо того, чтобы включить в картину мира себя, они выделили понятия времени, развития, становления и движения как всеобщие понятия, а именно как философские категории. Эти категории являются слоями картины мира, и противопоставлены остальным модулям мироздания.

(Категории характерны для канонического метафизического мышления, которое в связи с этим можно также назвать категориальным мышлением).

Это не устраняет парадокс, так как устранить его принципиально невозможно без отказа от всей метафизической схемы.

Затем у философа появлялись представления о некоем всемирном разуме или какое-либо другое «сверхсильное» понятие, которое призвано было окончательно скрыть парадокс всемирной пирамиды. Он не замечал при этом, что такой всемирный разум – это тень его собственного разума, которая падает на придуманную им метафизическую схему. И это тень того самого разума, который изначально логически был неявно исключён из картины мира.

Сравним эту небольшую реконструкцию с положением Зигмунда Фрейда о том, что мировоззрение – это «проекция психического на внешний мир». Такая «проекция психического» имеет многие аспекты. На уровне мировоззрения, как представлений об универсуме, проекция психического воплощается в метафизическое мировоззрение.

Появившиеся в европейской культуре понятия объект и субъект, выражают всё то же метафизическое расслоение мировоззренческой схемы мироздания. Эта дихотомия как бы более явно выделяет разум, исключённый из космологической схемы, парадоксальным образом не включая его в схему. Современный человек, следуя сложившемуся стереотипу, считает, что мышление категориями объект/субъект придаёт мышлению большую реалистичность. Эта дихотомия также парадоксальна, как и всё метафизическое мышление. На самом деле, эта дихотомия только укрепляет метафизический стереотип. Чем сильнее апелляция к объективности, тем менее реалистичными могут быть выводы.

А вы разве никогда не замечали, как люди, апеллирующие к объективным фактам и данным, к объективному мнению или представлению о вещах часто отстаивают свои корыстные интересы, а не общую для всех истину? Разве вы никогда не замечали, что, чем сильнее объективная аргументация (особенно, если она направлена лично против вас), тем более агрессивным кажется вам оппонент и тем более искажёнными его доводы?