Василий Терехов - Метасистемное мышление. Эвристика, кибернетика и психотехники

Вот ещё определение.

Сознание – это результат перманентной интроспекции. Оно на самом деле, если можно так выразиться, полностью фиктивно. Интроспективный интеллект никогда не получает доступ к аппарату мышления. Сознание никогда не может «осознать сознание».

Нельзя поднять самому себя за волосы… но остаётся… ощущение! Иллюзия самосозерцания. Ваше сознание – это перманентная иллюзия, ощущение амортизации резиновых дверей. Вы вечный странник в бесконечном сумрачном лабиринте. Вы бродите по его коридорам, на ощупь пытаясь найти путь к себе самому, к своему ускользающему Я.

По обеим сторонам коридоров тянутся бесчисленные ряды резиновых дверей. Вы наталкиваетесь на резиновые двери. Каждая дверь амортизирует и отбрасывает вас в другом направлении.

Поэтому траектория движения вашего мышления сходна с движением броуновской частицы. Таким странным способом вы перемещаетесь по лабиринту, из коридора в коридор, от одной развилки коридоров к другой развилке. На каждой развилке у вас появляются альтернативы. Это мой выбор, – считает разум, и появляется ощущение собственной воли.

При этом вы думаете, что продвигаетесь вперёд. Да, относительно вас это движение можно назвать движением вперёд. Куда бы вы ни шли, вы будете идти только вперёд… относительно себя самого. А других ориентиров-то нет! Как сказал Эйнштейн, в пространстве нет верстовых столбов. В вашем психологическом пространстве их тоже нет. И самого пространства тоже нет, то что кажется пространством является планоменом.

В лабиринте нет ни начала, ни конца. Для чего же вы пытаетесь продвигаться вперёд? Чтобы увидеть свет в конце туннеля? Эта иллюзия манит вас. Но за ней ничего нет. Там – конец сознания.

Биологи установили, что мотыльки летят на свет, потому что они ищут самое тёмное место. Почему-то насекомые считают, что самое тёмное место находится непосредственно за самым светлым. Интеллект любого уровня работает по одной и той же технологии: методом исключения.

Вы можете усомниться в таком объяснении, но тогда ответьте на вопрос, почему в современной психологии появилась странная идея о том, что у человека нет сознания? При этом любой человек уверен, что у него сознание есть. Сознание есть… но его нет!

А может быть человек «неразумен» или «спит» наяву? Откуда эти странные идеи? Такие идеи являются любопытными литературными парадоксами, но парадокс не является хорошей объяснительной моделью.

Дэниел Деннет (Daniel Clement Dennett) пытается объяснить интроспективную природу сознания, но его идея остаётся плохо понимаемой, ей трудно получить позитивный отклик у публики. Его критики сделали парадоксальный вывод, что такое объяснение не годится, потому что такое объяснение – уничтожение сознания, в смысле отказа от самого понятия и от признания существования самого феномена. На самом деле это только уничтожение исчерпавшего себя канона метафизического мировоззрения.

Ваше Я для самого себя – это человек-невидимка. Чтобы увидеть человека-невидимку, необходимо его одеть, замотать бинтами, намазать кремом, побрызгать краской и всё такое прочее. Этим интроспективный интеллект занят всё «свободное от основной работы время». Он стремится сам к себе, но попасть к себе не может. Он изобретает способы, как увидеть себя самого.

Чрезмерная активизация сознания вызывает эмоцию тоски. Тоска приходит как идеомоторная эмоция интроспекции. Содержанием этой эмоции является ощущение отсутствия чего-то как бы присутствующего, ощущение недоступности в непосредственной близости. В общем случае эмоция тоски сопровождает ситуативную трагедию выбора (подробнее в разделе «Логическая прогрессия»).

Исключение наблюдателя – феномен предлогического уровня, который параллелен феномену объективации на физиологическом уровне.

Как образно писал М. Мински, наш мозг – это чуть больше килограмма биологического вещества внутри черепа. Наш мозг – это узник, запертый в тесном, тёмном пространстве черепной коробки. Он заложник этой камеры. Он не может выйти из неё, он не может ничего изменить в этой ситуации.

Мозг нечувствителен к боли и раздражителям. Поэтому можно безболезненно выполнять операции на мозге без анестезии. Мозг непосредственно не контактирует с внешним миром.

Мозг не видит мир. Мозг «смотрит» на карту мира, которую ему услужливо предоставляет физиологический аппарат. Но нормальный человек не сомневается в реальности мира. Он уверенно пользуется картой на своей территории.

Физиологически процесс объективации не требует никаких дополнительных органов, нейроструктур или специальных алгоритмов. Он выполняется «автоматом», всё происходит как бы само собой. Это кажется очень странным? Как может быть организован процесс без всяких дополнительных мер? На заре кибернетики первой – очень наивной – мыслью была идея меток реальности.

Кибернетики рассуждали примерно так. Каким образом искусственный компьютерный мозг сможет отличать сигналы рецепторов от сигналов виртуальных моделей? Как он сможет отличать реальное от воображаемого? Предлагали в программу ввести специальный алгоритм, который будет ставить метку реальности, помечая каждый образ.

Человеческий мозг не ставит никаких меток. А как же он отличает реальное от воображаемого? На вопрос нет ответа, потому что мозг не пытается и не отличает реальное от воображаемого. Нонсенс? Удивлены? А как же тогда?

Инвертируем вопрос: «Как интеллект отличает воображаемое от реального?» Тогда вопрос приобретает смысл. Можно и так поставить вопрос: «Как интеллект отличает нереальное от реального, а воображаемое от воспринимаемого?»

Всё устроено наоборот. Изначально мозг считает всё реальным. На уровне физиологии любой образ объективируется, а на уровне логики всегда неявно имеет место исключение наблюдателя без всяких логических шагов.

Интроспекция является реализацией логического метода исключения наблюдателя. Она является реализацией объективации на интеллектуальном уровне, в то время как на физиологическом объективация заключается просто в восприятии сигналов рецепторов.

Физиологический механизм восприятия состоит из рецепторов и нервных клеток. Такие механизмы есть даже у дождевого червя и в простых устройствах типа персептрон. Такие устройства «автоматом» различают сигналы в своих рецепторах как сигналы окружающей среды, а не возбуждения в своих же собственных рецепторов. Но как это понять «автоматом»? Ведь такие механизмы сами автоматические устройства. Что за тавтология «автомат в автомате», какой ещё мистический автомат может быть в автомате?

Конструкторы персептрона специально не разрабатывали никакой схемы объективации, и даже не задумывались об этом, …но объективация есть. Точно также у обыкновенного дождевого червя мы найдём чувствительные клетки, нервные волокна, передачу информации по ним, и ответную реакцию червя на раздражители. Но у червя нельзя обнаружить какой-то особой клетки, группы клеток, органа или алгоритмической программы, которые давали бы дополнительную информацию о том, что возбуждение его рецепторов вызвано сигналами внешнего мира. Червю это «и так понятно»! И на высшем уровне человеческого сознания механизм объективации тоже есть, но… оказывается, его вовсе нет! Что это за мистика? Никакой мистики.