Вадим Слуцкий - Работа учителя над собой. Книга о том, как научиться быть Настоящим Педагогом

Может быть, взять отпуск за свой счет, съездить в деревню, покататься на лыжах, успокоиться? Но дадут ли? И неудобно: в середине учебного года – вдруг, без всякого повода.

Просто не обращать на эту стервочку внимания? Надо, надо бы не обращать. Но как этого добиться от себя?

Так он ничего и не мог решить окончательно.

На следующий день первым уроком была математика в 8 классе. Сергей Иванович пришел за полчаса до звонка. Хотелось собраться, успокоиться, настроиться, чтобы нормально провести урок. Но его уже била дрожь просто при входе в класс. Он стал раскладывать по партам раздаточный материал, все время путаясь, что кому нужно положить. «Ничего, сейчас это пройдет!» – уговаривал он сам себя.

Вроде бы действительно стало проходить: привычное дело успокаивало. В классе было совсем тихо. За окнами темно, небо лишь чуть посветлело, будто там, в глубине, зажгли большую, но тусклую лампу.

Таня с Ариной всегда приходили на урок последними, буквально со звонком. Но не опаздывали: видимо, то ли шатались по школе, то ли ждали в коридоре, пока зазвенит звонок. И Сергей Иванович был уверен, что у него еще есть 15—20 минут, чтобы собраться, сконцентрироваться.

Восьмиклассники, между тем, помаленьку собирались. Пришел главный балбес, Сережа Бездельников, маленький, пучеглазый, с коротким вздернутым носом, похожий на мопса, взъерошенный, страшно сонный. Сергей Иванович ответил на его «Здрасьте!», повернулся – и увидел входящих в кабинет Таню и Арину. Это было для него совершенно неожиданно. Он не успел как-то отреагировать, отвернуться, сделать вид, что их не замечает. Арина буркнула что-то вроде приветствия, не глядя на него. Таня же посмотрела ему прямо в глаза нагло-злобным взглядом, подняла голову, усмехнулась и прошествовала у него под самым носом, демонстративно не поздоровавшись.

Это уже было верхом наглости, что-то надо было делать. В классе все не без интереса поглядывали на него.

Таня, между тем, подошла к своей парте, взяла карточку (из тех, что он только что раскладывал), посмотрела, хмыкнула и громко сказала: «Ксюха, это твоя карточка! На, дай мне мою. Это наш самый справедливый учитель опять все наперепутал!».

И тут вдруг, неожиданно для себя, Сергей Иванович закричал визгливым, каким-то бабьим, срывающимся голосом: «Не смей трогать карточки! Они лежат правильно!!..» – и еще, и еще: он даже сам потом не мог вспомнить, что же он кричал. Это прорвалось все, что накопилось в его душе за последние дни и недели.

Остановили его тишина в классе и лицо Тани. Он посмотрел на нее – а у нее на физиономии написано яркими буквами – что бы вы думали? Радостное торжество! Как у футбольного болельщика при вести о победе любимой команды!

Она даже улыбнулась – да, да! И не вышла из себя, не обиделась, не оскорбилась – а совершенно спокойно повернулась к Арине и спокойно и громко сказала: «Ну, что я тебе говорила? Вот такой он на самом деле! Хорошо, хоть перестал притворяться!»

И, гордо подняв голову, вышла из кабинета.

Сергей Иванович зашел в свою крохотную подсобку. Окна в ней не было, темнота кромешная. Он даже не включил свет.

Как теперь ему работать с этим классом? Они же все видели и слышали!

Как жить?

На последний вопрос, понятно, ответ может быть только один: жить надо лучше, жить надо веселей! Но – как? Как сделать так, чтобы каждому из нас, учителей, жилось в школе лучше и веселее? Никто ведь специально не портит своих отношений с детьми, однако описанное выше вовсе не является в наших школах такой уж редкостью.

Попробуем понять, что же произошло, почему именно так все сложилось. И тогда нам, как выразился бы Мераб Мамардашвили, станет ясна «сама почва проблем», которые мы собираемся здесь рассматривать.

Что за человек Сергей Иванович? Хороший, в общем-то, человек, хороший добросовестный строгий учитель. Довольно уверенный в себе и авторитетный. Он, безусловно, владеет и своим предметом, и методикой его преподавания. Как уж там у него с «педагогической техникой», не знаю, но вполне вероятно, что тоже благополучно.

Но работать над собой – именно в том смысле, как я это понимаю – то есть создавать себя как личность, как человека в процессе работы с детьми – он и не начинал. В этом все дело.

Разумеется, Таня не очень хорошая девочка, но и далеко не исчадие ада. Девочка как девочка. Эгоистичная. Видимо, не любит математику или не любит делать слишком уж больших усилий, перетруждаться, или не любит и то, и другое. Но хочет при этом иметь хорошие отметки. Почему – неизвестно: то ли самолюбива, то ли родители ругают за оценки. Может, просто привыкла хорошие оценки получать.

Словом, ее цель была – понравиться учителю, так сказать, попасть в фавор, подлизаться к нему. Поэтому цветы (совершенно незнакомому человеку, мужчине, обычно цветов не дарят); поэтому она так себя вела. И поначалу у нее все получилось, как хотелось: она добилась своего. И думала, что так и будет в дальнейшем.

Но учитель ее раскусил. А она к тому времени уже разнежилась: работала кое-как – а имела «твердую четверку» даже с некоторым «плюсом». Она разозлилась. Что вполне естественно. Этого бы не было, если бы учитель так отнесся к ней с самого начала.

Видимо, Таня эмоциональная девочка, что тоже неудивительно: самые эмоциональные люди – это дети и женщины. Таня – еще ребенок, и в то же время уже «маленькая женщина» (ей 14 лет). И вот она возненавидела своего учителя.

Что такое «ненависть», какова ее природа? Ненависть – это эмоциональная реакция на внутренний дискомфорт, на то, что в душе человека что-то не в порядке.

Например, в данном случае ненависть возникла по формуле «Ты не оправдал моих ожиданий – ах ты, гад!» Разумеется, эта «формула» совершенно не осознается, все происходит на глубинном эмоциональном уровне. Да и не может четырнадцатилетняя девочка-подросток иметь настолько развитое самосознание, чтобы во всем этом разобраться самостоятельно.

Однако, раз ненависть возникла, она нуждается в рационализации – рациональном обосновании. Обычно оно очень простое: человек убеждает себя, что тот, на кого он злится, очень плохой – и поэтому есть все основания его ненавидеть. На самом же деле просто невозможно ненавидеть другого человека за то, что он плохой. Ненависть в принципе не может так возникнуть.

Но – это обоснование. Так человек объясняет себе свое состояние и свое поведение: да, я его терпеть не могу – и правильно: ведь он такой гад!!!!!

Тане было нетрудно убедить себя, что Сергей Иванович – плохой человек: ведь он вдруг, ни с того, ни с сего, ее «невзлюбил» – хотя она к нему так хорошо относилась! Он вдруг стал ее «необъективно оценивать»: именно потому, что невзлюбил – а еще почему? Работала ведь она так же, как и в начале года, все делала, что он требовал.