Владимир Караев - Душа взаймы. Эзотерический триллер

Как только стали возвращаться первые результаты мишкиных анализов, обследований; как только она увидела первые неопределенные пожатия плечами коллег, недоуменные замечания из категории: «нетипичная клиническая картина», или «полученные результаты пока не позволяют судить о…», её интуиция разорвала тесные рамки логического мышления и взяла руль на себя.

«Они не могут ничего понять», – решила про себя Эля, видя, как Мишины друзья: хирурги, терапевты, онкологи пытаются собрать из результатов самых передовых в мире методов обследований единую клиническую картину, подгоняя их друг к другу в тщетной попытке сложить пазл.

«Они не смогут, – с абсолютной уверенностью сказал ее внутренний голос. – Не смогут, потому что это невозможно – кусочки из разных пазлов никогда не составить вместе».

Первая компьютерная томография легких была довольно оптимистична – небольшие консолидации в нижних долях обоих легких.

«Чепуха, коллега, сами знаете – с вашим стажем курильщика! Но повторим, конечно, для вашего спокойствия».

Повторили. Лица лечащих друзей стали вытягиваться – очаги появились и в других сегментах легких, а в нижних начали сливаться между собой.

Друзья начали стыдливо прятать глаза, уходить от ответов, избегать встреч в коридорах клиники и с ней, и с Мишкой. Все, кроме хирургов. Хирурги могли честно развести руками – не на операцию, к терапевту, пожалуйста…

Терапевты беседовали с онкологами. Складывалось впечатление об атипичном течении. Простите, атипичное течение ЧЕГО? Ну, вы сами врачи, должны понимать, неприятно, но факт, а химиотерапия должна дать хороший результат. Возьмем биопсию, получим патологическое подтверждение.

Взяли. Не получили. Патологи дали расплывчатое заключение. Множество атипичных клеток. Нет четких признаков, но и отрицать злокачественную природу полученных образцов легочной ткани не представляется возможным. Неоднозначные изменения в региональных лимфатических узлах.

Она продолжала соглашаться с Михой, с его бравыми заявлениями, что все уже вот-вот станет понятно, что ПЭТ КТ 1 1 ПЭТ—КТ – позитронно-эмиссионная томография, современный метод выявления многих видов злокачественных новообразований и их метастазов. абсолютно чистое, а это уже само по себе классно – у него нет онкологии! Скоро и диагноз подоспеет, вот увидишь! А пока эмпирически подобранное лечение помогает, и анальгетики работают!

Она продолжала согласно кивать в ответ и смотрела в его глаза, в которых бился страх, неслышный крик: «Боже, что со мной происходит!» и страдание от не замирающей, терзающей боли, все сильнее и сильнее сжимающей легкие и не дающей дышать.

И тогда пришло ясное понимание бессилия медицинской науки. И вместе с этим пониманием она почувствовала, как внутри нее всколыхнулась и стала неудержимо рваться наружу спавшая, неизвестная ей доселе сущность. Сущность, отбросившая за ненужностью здравый смысл, логику и достижения медицинской мысли. Сущность, отрастившая ей виртуальные когти и зубы, чтобы лучше охранять и нападать, и уши, чтобы лучше слышать. Сущность опасной и беспощадной в защите своего дома волчицы.

Куски фраз, слова, выхваченные, вылущенные из мусора случайных бесед на улице, в супере, коридорах больницы, стали приобретать неясный, но явно скрытый в них, пока неуловимый смысл: «Ищи Знаки. Открой истинный слух. Научись слышать, – сказал ей внутренний голос. – Иди вглубь, думай, чувствуй, сопоставляй. Ищи и обрящешь».

Она мысленно кивнула себе – я согласна. Психиатрия? Ну и пусть! Но интуиция шепнула – нет! Нет, не психиатрия, вовсе наоборот!

Слова, обрывки слов, куски фраз – вдруг завихрились вокруг нее, словно смерч, в эпицентре которого она находилась постоянно. Людская болтовня. Она стала СЛЫШАТЬ ее. Гомон навязчиво лез в уши, сводил с ума своей неумолчной бестолковостью:

«У Илюши вчера первый зубик… Приперся, бухой в жопу, я ему, ка-ак… Про Вовочку слышал?.. А он на рыбалку… Колесо, сука, пропорол… А туфли такие красивые… Да он ее уже год, как трахает…»

«Боже! – взмолилась она, зажав уши ладонями в попытке прекратить этот нескончаемый, лишенный смысла поток. – Я не понимаю, зачем мне это! Я ничего не понимаю! Голова горит!»

«Молчи и слушай! – откликнулся кто-то внутри. – Подбери сопли – они никому не интересны – и слушай!».

Эля вздохнула, скрипнула зубами, разжала руки и с головой погрузилась в словесное море, лишь ночью отдыхая от похожего на птичий базар людского гомона. На следующий день она поняла, что одни слова ей слышатся чаще других.

«Менахем вчера чуть не опоздал… Вчера так торопилась, еле успела… Сергей орал на меня – опоздаем, дура! Завтра, смотри, не опоздай. Не опоздал, едва успел, не опоздай, не опоздай, не опоздай. Смотрел, смотрела, смотри, смотри. Смотри?»

«Смотри – не опоздай… – рассуждала она. – Не опоздай – куда? Не опоздай сделать – что?»

И вокруг нее, рядом с ней, поблизости от нее зазвонили телефоны. Все хватались за свои мобильники, будто ковбои Дикого Запада за «кольты» и «смит-энд-вессоны». Всем понадобилось всё и срочно, срочно, СРОЧНО!

«Смотри не опоздай – срочно звони. Звони куда? Кому? Зачем?» – Эля лихорадочно думала, сопоставляла, перебирала наугад первые пришедшие в голову имена. Ничего. Ровным счетом ничего.

А потом Слух исчез, стал снова просто слухом. Вокруг по-прежнему текла говорливая человеческая река, но слова уже не проникали настойчиво в мозг, а оставались тем, чем они и были раньше – привычным фоном. Но вместо него пришло Зрение. Глаз выхватывал не замечаемые ранее детали: граффити с пентаграммами на заборах, каббалистические символы на стенах домов. Ветер прошелестел страницами газеты на ее столе и упорхнул, оставив открытой страницу с заголовком: «Театр Романа Виктюка или Колдовской Мир».

Утром она проснулась рано, было совсем темно. Кондиционер гнал холод. Миха спал и тихо стонал во сне. Эля потрогала его майку – она пропиталась насквозь холодным потом.

Она встала, тяжело вздохнув, нашарила ногами тапочки и тихо прошла в салон – выключить кондиционер. По дороге налила себе на кухне стакан холодной воды – проснуться.

Нажала на кнопку «выкл.» на пульте кондиционера. Чертыхнулась – опять сработал телевизор, среагировал не на свой пульт! Подошла выключить.

«…и все-таки, профессор, не считаете ли вы возможным, насылая порчу, вызвать у объекта опухолевые заболевания? – произнес кто-то вкрадчиво с ожившего экрана.

– Э-э-э… – протянул с сомнением сочный баритон».

Эля охнула и выпустила из внезапно ослабевших рук стакан с водой. Стакан угодил прямиком на приставку кабельного ТВ. Полыхнуло синим, приставка испустила предсмертное шипение, и в квартире выбило пробки.