Коллектив авторов - Взаимоотношения исследовательской и практической психологии

На наш взгляд, было бы неправильно сводить «начальную» донаучную психологию только к вышеописанной. Это только один из ее корней. Психология «вырастала» одновременно из различных источников, на что совершенно справедливо указывал еще Макс Дессуар, один из первых историков психологии. Он видел три корня психологии: религиозный (психософия); связанный с жизнедеятельностью (психобиология); связанный с практическим познанием особенностей характера и т. д. (психогностика) (Дессуар, 1912). Нельзя не учитывать также опыта переживания измененных состояний сознания: во время танцевальных оргий, экстаза, приема в пищу определенных веществ и т. д. (Пути за пределы «эго», 1996).

Шаманские практики существуют в течение 40000 лет.

Итак: у психологии много корней. Методологический анализ свидетельствует о том, что психология не представляет собой монолита: она «гетерогенна» (неоднородна). М. С. Роговиным было предложено разделение на донаучную, философскую и собственно научную психологии (Роговин, 1969). Такое разделение психологического знания в традиции франкоязычной психологии: об имплицитной психологии писал П. Гийом, о донаучной психологии говорил П. Жане. Подобное расчленение психологического знания (и, соответственно, трех видов психологии – донаучной, философской и научной) представляется полезным для анализа интересующей нас темы. При этом хотелось бы обратить внимание на существенное различие между членением психологии, предложенным М. С. Роговиным, и многочисленными трехчленными делениями, которые были очень популярны в прошлом столетии. В качестве примера можно взять известный закон «трех стадий» О. Конта (Конт, 1910, 1912), в соответствии с которым в развитии любой науки могут быть выделены теологическая, метафизическая и научная стадии. Согласно Конту, имеет место смена одной стадии другой: переход к следующей «отменяет» предыдущую. По мнению М. С. Роговина, в психологии дело обстоит иначе: «Самой характерной особенностью истории психологии является то, что все эти три значения термина не сменяют друг друга как последовательные этапы, а продолжают существовать наряду друг с другом, оказывая друг на друга влияние в большей или меньшей степени» (Роговин, 1977, с.19). Для нашего исследования важно, что указанные течения в психологии и виды психологического знания сосуществуют в культуре и, следовательно, могут оказывать взаимное влияние.

К сожалению, нет больше возможности анализировать отношения между потоками психологического знания в предыстории психологии (хотя заманчиво отправиться на поиски неожиданных оппозиций, некоторые из них покажутся крайне неожиданными). Поэтому обратимся к тому времени, когда психология стала самостоятельной наукой. Как известно, внимание к проблеме разрыва между психологической теорией и психологической практикой привлек Л. С. Выготский в работе «Исторический смысл психологического кризиса» (1927) (Выготский, 1982), которая была опубликована лишь в 1982 г., до того была известна лишь узкому кругу специалистов по копиям в самиздате. (Мазилов, 1998, 2007).

Здесь точка отсчета определяется, как представляется многим, совершенно однозначно: в 1996 г. появилась известная статья Ф. Е. Василюка, от которой обычно исчисляется современный отсчет анализа данной проблемы. В этой яркой статье, напомним, утверждалось, что существует схизис между академической и практической психологией. Как нам представляется, не стоит все же забывать, что О. К. Тихомиров первым в новейшей истории отечественной психологии поставил проблему соотношения академической и практической психологии, причем он рассматривал это как проблему мировой психологической науки. «Соотношение теоретической, или академической, психологии и психологии практической. Две области разорваны в структуре мировой психологической науки. Этот разрыв организационно оформлен. Существуют две международные ассоциации. Одна называется „Ассоциация научной психологии“, другая „Ассоциация прикладной психологии“. Они собираются в разных городах, с разным составом (иногда он может частично совпадать)» (Тихомиров, 1992, c. 55). В результате практическая работа психологов строится без опоры на теории, развиваемые в академической психологии. Академическая психология, соответственно, недостаточно анализирует и ассимилирует опыт практической психологии. Нельзя не заметить, что соотношение академической и практикоориентированной психологии сегодня обсуждается в периодической печати очень широко, проблема и сегодня остроактуальна. При этом исследователи редко, к сожалению, вспоминают, что проблема в новейшей истории психологии была поставлена на обсуждение именно О. К. Тихомировым еще в 1992 г. Но вернемся к работе Ф. Е. Василюка. Название этой статьи, получившей широкий резонанс, – «Методологический смысл психоло-гическогосхизиса». Схизис – расщепление психологии – трактуется Ф. Е. Василюком как характеристика современного ее состояния в нашей стране: «К сожалению, приходится диагностировать не кризис, но схизис нашей психологии, ее расщепление. Психологическая практика и психологическая наука живут параллельной жизнью как две субличности диссоциированной личности…» (Василюк, 1996, с. 26). Ф. Е. Василюк подчеркивает, что «наиболее опасное, что консервирует всю ситуацию и в первую очередь нуждается в исправлении, состоит в том, что ни исследователи, ни сами практики не видят научного, теоретического, методологического значения практики. А между тем для психологии сейчас нет ничего теоретичнее хорошей практики» (Василюк, 1996, с. 27).

Главная мысль вышеупомянутой статьи состоит в том, что «наиболее актуальными и целительными для нашей психологии являются психотехнические исследования, что их значение вовсе не сводится к разработке эффективных методов и приемов влияния на человеческое сознание, но состоит прежде всего в выработке общепсихологической методологии» (Василюк, 1996, с. 27).

Проблема была проанализирована в работах А. В. Юревича о системном кризисе в психологии, где диагноз, поставленный Ф. Е. Василюком, был углублен и рассмотрен в более широком социокультурном контексте. Статья А. В. Юревича называется «Системный кризис психологии» (1999), она посвящена обоснованию положения о том, что кризис в современной психологии носит системный характер и определяется несколькими ключевыми факторами. Остановимся на этой работе более подробно, так как это одно из немногих специальных исследований по данной проблеме.

А. В. Юревич четко определяет симптомы кризиса: 1) отсутствие единой науки, дефицит устойчивого знания, обилие альтернативных моделей понимания и изучения психического; 2) углубляющийся раскол между исследовательской и практической психологией; 3) конкуренция со стороны паранауки, возникновение пограничных между наукой и не-наукой систем знания. А. В. Юревич отмечает, что «в этой дисциплине отсутствуют общие правила построения и верификации знания; различные психологические школы или, как их называл А. Маслоу, „силы“ представляют собой „государства в государстве“, которые не имеют ничего общего, кроме границ; психологические теории даже не конфликтуют, а, как и парадигмы Т. Куна, несоизмеримы друг с другом; то, что считается фактами в рамках одних концепций, не признается другими; отсутствует сколь-либо осязаемый прогресс в развитии психологической науки, ибо обрастание психологических категорий взаимно противоречивыми представлениями трудно считать прогрессом, и т. д.» (Юревич, 1999, с. 4).