Норман Дойдж - Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Поясняя, как внешняя мотивация может помочь человеку с острой формой болезни Паркинсона начать движение, Сакс описывает эффективное кратковременное вмешательство, которое само по себе не является лечением. Это очень похоже на метод, который использовал Пеппер. Но Пеппер не нуждался в участии другого человека, протягивающего «руку помощи» его мозгу, так как нашел способ использовать здоровые части своего мозга для замещения утраченных функций базальных ядер и черной субстанции, инициирующих последовательность движений. Перестройка нейронных сетей в его мозге стала возможной благодаря постоянной выработке факторов роста, стимулируемой регулярной активной ходьбой. Пеппер решил проблему, описанную Саксом, и обеспечил себя «постоянным и эффективным стимулом» благодаря методике осознанной ходьбы.

Наблюдая за прогулками Пеппера, я гадал, могут ли другие люди достичь такого же устойчивого сознательного контроля, как он. Его метод ходьбы несомненно был замечательным нейропластическим достижением, образцом сосредоточенности, необходимой для сохранения имеющихся здоровых нейронов. Это напоминало сосредоточенное внимание , которое скалолаз должен уделять каждому движению на горной круче, или полную сосредоточенность мастера тай-цзи на каждом движении суставов, дыхании и сокращении мышц. Но временами я опасался, что Пеппер был человеком, попавшим в один из кругов ада, по Данте. Он так долго жаждал снова стать подвижным; теперь его желание осуществилось, но лишь с условием, что он концентрировал внимание на каждом сокращении и расслаблении мышц. Да, он ходил, но какой ценой? Не утратил ли он способность к свободному и непосредственному мышлению?

Поэтому я обратился к нему с вопросом:

– Как вы можете постоянно следить за всеми вашими движениями и ощущениями, но в то же время разговаривать и даже получать удовольствие от этого? Разве это не обременяет вас?

А про себя я спрашивал: могут ли другие, не обладающие таким упорством, повторить его подвиг?

– Меня не тяготит, что приходится все время следить за движениями, – ответил он. – Это была трудная задача, и меня часто забавляет, что происходит, когда я теряю сосредоточенность. Но я определенно не жалуюсь, ведь теперь я могу делать гораздо больше, чем раньше.

Хотя Пеппер настаивал, что ему приходится следить за каждым движением, я начал подозревать, что его мозг иногда «автоматизирует» новый способ ходьбы, освобождая разум для других занятий. Иногда во время оживленных бесед он иногда начинал подволакивать ногу, но в других случаях мне казалось, что он погружен в глубокое раздумье, но ходит нормально. Может быть, его черная субстанция начинает самовосстанавливаться при помощи высвобождения нейротрофических факторов роста, таких как GDNF?

Когда Пеппер достиг успеха в своей методике осознанной ходьбы, его врач, жена и дети заметили, как улучшилось его состояние. Он стал читать статьи о нейропластичности и другие исследования, посвященные влиянию физических упражнений на выработку факторов роста нейронов в головном мозге. Он обнаружил важное исследование группы д-ра Майкла Зигмонда из Питтсбургского университета [47] …важное исследование группы д-ра Майкла Зигмонда из Питтсбургского университета . – Zigmondet al., “Triggering Endogenous Neuroprotective Processes.” , демонстрировавшее, что животные, чьи дофаминовые нейроны были разрушены химическим способом, были менее склонны к развитию симптомов болезни Паркинсона при условии физической нагрузки.

Пеппер распространил эту информацию среди других больных паркинсонизмом, записался в местную группу поддержки и в конце концов возглавил ее. Как всегда, он взялся за дело всерьез, неустанно повторяя, что физические упражнения – это не дополнительная, а обязательная часть лечения симптомов болезни Паркинсона. Его каждый раз удивляло, когда другие пациенты не следовали его совету. Способность ходить – это естественный ресурс, которым мы все располагаем, но он обнаружил, что большинство людей предпочитает ездить в автомобиле, а не ходить пешком. Теперь, когда физическая нагрузка больше не является необходимостью, лишь самые мотивированные пациенты соглашаются терпеть ее. Пеппер часто не понимал, почему другие больные не были так же мотивированы, как он сам.

Он начал верить, что акцент на лекарственную терапию болезни Паркинсона имел побочный психологический эффект, делавший пациентов еще более пассивными в борьбе с болезнью, которая сама по себе способствует пассивности. В обычной модели терапии пациенты принимают лекарство и ждут, пока на рынке не появится еще лучшее лекарство. Визиты к врачу состоят из проверки темпов развития болезни и наблюдения за побочными эффектами. Терапия превращается в гонку между ухудшающимся состоянием пациентов (над которым они не властны) и фармакологическими исследованиями (над которыми они тоже не властны). Ответственность за благополучие пациентов перекладывается на других. Пеппера беспокоило, что упор только на лекарственную терапию может усугублять развитие болезни.

Пеппер посетил более десятка разных групп поддержки по всей Южной Африке и со временем обнаружил, что может помочь каждому пациенту, с которым он работает, улучшить свою походку. Одним из таких пациентов была Уилна Джеффри.

Уилна болела паркинсонизмом в течение четырнадцати лет, но ее походка по-прежнему была нормальной и уверенной. Ей семьдесят три года, она блондинка и любит стильно одеваться; она двигается быстрее и изящнее большинства людей ее возраста, но также уделяя больше внимания движению, что свидетельствует о ее знакомстве с методом сознательной ходьбы Пеппера. Когда мы с ней сидели в кафе клиники Саннингхилл в Йоханнесбурге, я мог видеть лишь слабый тремор ее запястья и один раз – легкое подергивание ноги.

Уилна, овдовевшая в 1995 году, имела двоих детей, но ее сын погиб в автомобильной аварии. Дочь живет в Ньюкасле, в Австралии.

– В 1997 году я вдруг заметила, что не могу правильно поставить подпись, – сказала она мне. Она встретилась с несколькими врачами, в том числе с главой отдела дегенеративных расстройств Центральной больницы Йоханнесбурга, и в 1998 году ей поставили диагноз «болезнь Паркинсона». Не имея поблизости членов семьи, она не могла полагаться на них, как делает большинство других пациентов.

– Когда мне поставили диагноз, я не хотела слышать об этом. Я все отрицала, но потом начался тремор. Врач посадил меня на синемет, потом на азилект, сталево и пексолу.

В результате тремор рук немного уменьшился, но одна нога «непроизвольно тряслась», и она приобрела шаркающую походку. От общего знакомого она узнала, что Джон Пеппер работает с пациентами на общественной основе, и позвонила ему. Когда они впервые встретились, она была сгорбленной, физически разбитой и настолько деморализованной, что не видела для себя никакого будущего.