Виктор Кротов - Сказочная педагогика. Часть первая. Проблемы характера

И вот надоело Манной Каше жить-быть в кастрюле. Если бы вам пришлось жить в кастрюле, вы бы тоже заскучали. Решила Манная Каша посмотреть на мир. Превратилась она в Манную Тётю и шлёп-шлёп – отправилась из дома.

Шлёп-шлёп, дошлёпала Манная Тётя до широкой улицы. Только она не знала, что надо идти к переходу и ждать зелёного светофора. В кастрюле никаких светофоров не было. Пошла Манная Тётя поперёк улицы где попало. И сразу ей милиционер засвистел. Остановил он Манную Тётю и говорит:

– Вы неправильно через улицу идёте. Давайте штраф!

– А что такое штраф? – не понимает Манная Тётя. У неё в кастрюле никаких штрафов не было.

– Это деньги, – говорит милиционер.

– А что такое деньги? – не понимает Манная Тётя. У неё в кастрюле никаких денег не было.

– Вот такие бумажки, – показывает милиционер.

Манная Тётя посмотрела – и тут же слепила манные деньги. Милиционер взял их, а они у него по руке растеклись манной кашей. Рассердился милиционер, хотел Манную Тётю в свою милицию забрать. А Манная Тётя не захотела в милицию, превратилась в белую Манную Автомашину и – шлёп-шлёп шинами – уехала.

Но долго ехать ей не пришлось. По улице катило много машин, а Манная Автомашина не знала, как нужно ездить, чтобы ни с кем не столкнуться. В кастрюле никаких правил езды не было. Вот она и столкнулась с грузовиком. Размазалась Манная Автомашина по грузовику, так что с трудом отлепилась.

Из грузовика выскочил перепуганный шофер, кричит, кулаками трясёт. А Манная Каша превратилась в белую Манную Собаку и – шлёп-шлёп лапами – побежала прочь, виляя хвостиком.

Вдруг ей навстречу выбежал громадный чёрный пес и громко на неё залаял.

– Ты зачем сюда пришла? Здесь я хозяин! Сейчас тебе трёпку задам!..

Бросился чёрный пес на Манную Собаку, хотел её укусить, да только весь оказался измазанным в манной каше. А Манная Собака превратилась в Манную Галку и – шлёп-шлёп крыльями – улетела.

Полетела она скорее обратно – домой, в кастрюлю. Шлепнулась в неё и снова стала сама собой, простой Манной Кашей. «Нет, – подумала она, – незачем мне, Манной Каше, по улицам шлёпать. Пусть лучше меня люди едят, как положено, а я уж с ними вместе на мир посмотрю».

«Размазня» – это что-то вроде ругательства. Но это ещё и кулинарный термин (каша-размазня, например), не несущий в себе ничего обидного. Так что вовсе не обязательно это слово имеет отрицательный оттенок. Манная каша-размазня из сказки окажется вполне решительной, находчивой и даже симпатичной особой: Манной Тётей, которая использует свои пластические возможности на все сто процентов. Так и ребёнок – иногда может какую-нибудь свою слабость (напрашивающуюся на обидное слово) превратить в неожиданную способность. Скажем, медлительность – это ведь и задумчивое спокойствие. Податливость – это и готовность к изменениям.

Каждый, кто орудовал с глиной или с пластилином, знает, какие замечательные вещи можно из них вылепить. Очень непохожие результаты получаются и в том случае, если ты сам и глина, и лепильщик.

Чем позаниматься после такой сказки? Разумеется, полепить. Пофантазировать – кем ещё могла бы стать удивительная Манная Тётя (пластилиновая, глиняная) при возникновении других затруднительных обстоятельств. А заодно подумать о собственных возможностях преодолеть свои сложности жизни.

Сколько всего можно вылепить из материала, внимательного к воздействию рук! Какой сильной становится слабость, если она внимательна к окружению и к его свойствам! Этого всего можно не говорить детям. Обсудить качества глины или пластилина – другое дело. Или побеседовать за лепкой о том, как бы повела себя Манная Тётя, попав в очередное приключение.

– Любишь ли ты лепить из пластилина?

– А манную кашу любишь?

– Как по-твоему, Манная Тётя была сильной или слабой?

– Почему Манной Тёте удавалось спасаться от опасностей?

– Сердились все на Манную Тётю? За что? А она сердилась на кого-нибудь?

– Какое превращение Манной Тёти тебе понравилось больше всего? Почему?

– Хотелось бы тебе уметь превращаться во что угодно? Или лучше оставаться собой?

– Когда не можешь справиться с происходящим, надо ли изменяться самому?

– Быть размазнёй и уметь приспосабливаться – это разные вещи, как по-твоему?

– Разве можно есть кашу, которая гуляла по улице? Или в сказке микробов не существует?

Слизнячок Лямба ощущал всё, что творилось в мире. Ведь от всего, что происходит, расходятся особые воздушные волны. Воздух над землёй есть повсюду, вот повсюду эти волны и расходятся. И те, кто способен к этому, очень даже их ощущают.

Это очень нелегко – ощущать всё, что творится в мире. У слизнячков чрезвычайно нежная кожа, и даже самая крошечная воздушная волна добирается до них. Поэтому они всегда стараются забраться куда-нибудь в укрытие, хотя бы под листик.

Но слизнячок Лямба был отважным существом. Он никуда не прятался.

– Нельзя нам прятаться от того, что происходит на нашей Земле, – говорил он знакомой улитке Ульяне. – Ведь если мы спрячемся, это происходить всё равно не перестанет.

– Конечно, конечно, – соглашалась улитка Ульяна.

Но тут их окатывали новые воздушные волны, которые рассказывали о том, что происходит повсюду на свете, лучше, чем нам, менее чувствительным существам, рассказывают газеты, радио или телевизор.

Улитка Ульяна забивалась поглубже в свою раковину, а слизнячок Лямба не прятался даже под листик, такой он был отважный.

Особенная отвага ему требовалась, чтобы выдерживать те воздушные волны, которые возникают от войн и драк. Лямба никак не мог понять, зачем люди воюют и дерутся. Сам он двигался медленно и осторожно, чтобы никому не помешать и не повредить.

Но снова и снова, каждый день, и каждый час, а иногда каждую минуту, а иногда и вовсе без перерыва, до него доносились воздушные волны, которые никак не могли его порадовать. Опять где-то кто-то воевал. Опять где-то кто-то дрался…

И вот настал день, когда терпению слизнячка Лямбы пришёл конец.

– Сколько можно терпеть это безобразие! – воскликнул он в разговоре с улиткой Ульяной. – Придётся мне всё-таки им сказать.

Улитка Ульяна промолчала, привычно забилась в свою раковину от новых воздушных волн и там, внутри, подумала: «Какой он всё-таки наивный, этот Лямба».

А слизнячок Лямба откашлялся и сказал – тихо, но отчётливо:

– Да хватит вам!

Как известно, воздушные волны расходятся не только от всего, что происходит в мире, но и от всего, что сказано. Так что и от слов слизнячка Лямбы возникла воздушная волна.