Владимир Жикаренцев - Вращение Силы

Рис. 2.

Эта сцепка тоже существует с детства. Мужчину, в котором она живёт, терзает жуткий голод. Чёрную дыру, которая возникает в результате этой сцепки, не сможет заполнить никто, кроме него самого.

Каким образом? С помощью осознания того, как он схватился с матерью и требует, требует, требует от неё любви и доказательств любви. Будучи взрослым, такой мужчина переносит своё отношение к матери на жену и подруг. С женой он создаёт те же отношения мать/сын, которые были у него с матерью в детстве.

Сцепок мать – сын много, и в том или ином виде они присутствуют во всех людях. Мне почему-то захотелось решить две вышеприведённые сцепки; наверное, время подошло. Я сел в медитацию и почувствовал, как сцепился с женой и матерью, как я, мужчина, противостою женщине и борюсь с нею. Оказывается, на это уходят почти все мои силы и время, а я этого не вижу, не чувствую. Эти сцепки высасывают из меня силу и постепенно обездвиживают. С возрастом первая сцепка может почти полностью обездвижить мужчину, и он становится практически недееспособным. Вторая сцепка лишает его мужской силы.

Я сидел и проживал всё это. Естественно, передо мной встал вопрос, как выйти из этих сцепок полюбовно, с выгодой для обеих сторон. Полюбовно, потому что, как показала жизнь, борьба не помогла. При решении сцепок ни одна из сторон не должна чувствовать себя проигравшей, обе стороны должны быть удовлетворены решением.

Я просто сидел и смотрел, поставив перед собой вопрос, ничего не делая и даже не пытаясь ничего решить. Внезапно перед глазами всплыла ответственность в том виде, в каком я её описал выше. Вначале я даже не осознал, что это и есть решение моего вопроса. Я позволил себе погрузиться в эту ответственность, впитывая её всем существом, чувствуя, проживая.

Подобные сцепки существуют также между дочерью и матерью, дочерью и отцом, но со своими вариациями.

Ко мне на приём пришла женщина. Вкратце её проблему можно описать следующим образом: у сестры одни недостатки, у неё самой одни достоинства; сестре достаются одни пенки, а ей – «одно дерьмо». Я дал ей задание выписать достоинства своей сестры. Минут через десять она пришла и сказала, что никаких достоинств у неё не нашла. Однако несколько положительных черт она всё-таки перечислила, но читала их таким тоном, как будто это вовсе не достоинства, а недостатки. Попутно она сказала, что написала и её недостатки. Не веря своим ушам, я переспросил её: «Что вы сделали?» Услышав, что она написала её недостатки, я сказал, чтобы она уходила, что на этом наш разговор закончен.

Она не могла понять, почему я прошу её уйти, и тогда мне пришлось объяснять ей очевидную, но забытую в современном мире истину. «Я известный в стране человек, пользуюсь авторитетом у людей – и у вас, по вашему же утверждению. Вы пришли ко мне за советом, чтобы решить свою проблему, значит, вы цените мои знания и доверяете мне. Я вам даю задание перечислить достоинства вашей сестры, а вы кроме этого перечисляете её недостатки. Если бы мне нужно было, чтобы вы перечислили её недостатки, я бы так и сказал, но я дал вам задание перечислить её достоинства. Значит, вы не слышите и не слушаете то, что я вам говорю: внутри вы ведёте свой диалог. Значит, для вас нет авторитетов. Поэтому я вас выгоняю – я ничего не смогу вам дать».

Она начала протестовать и настаивать, чтобы я объяснил ей, что она сделала неправильно. «Вот видите, – сказал я ей, – вместо того чтобы поклониться, смиренно поблагодарить за урок и пойти поразмышлять над тем, что я вам только что сказал (если я действительно для вас авторитет и вы, по вашим же словам, уважаете меня как учителя), вы стоите на своём и требуете объяснений. Можно ли получить любовь или знания, требуя их у того, кто ими обладает? Как я встречу вас в следующий раз, если вы опять придёте ко мне за советом?» Она упёрлась и не хотела уходить. Мы вошли в сцепку «требующая внимания и любви дочь/холодный, отвернувшийся родитель» – именно таким она воспринимала меня. В дополнение была ещё одна сцепка: «тупой ученик/проницательный учитель». В сцепке люди лишены сознания, поэтому слепнут, я уже отмечал это. Тогда мне пришлось объяснить ей то, что она должна была открыть для себя сама. Если бы она ушла сразу, доверившись мне как авторитету, как учителю, и процессу, то есть жизни, ей бы открылась истина. Собственно, ради этого я её и выгонял: чтобы она, посидев в тишине, поразмышляв, сама открыла бы для себя тот шаблон поведения, который она постоянно отыгрывает в жизни.

То, что мы сами открыли, становится нашим навсегда. То, что нам объясняют, особенно когда мы требуем объяснений, никогда не будет нам принадлежать. Чтобы всё-таки пройти свой урок и овладеть истиной, мы создадим ещё одну ситуацию, более жёсткую.

«Я для вас авторитет, учитель, по вашему уверению. Вы меня уважаете. Я вам даю задание перечислить достоинства вашей сестры, а вы кроме этого перечисляете её недостатки. А ведь я для вас авторитет. Ивы поступаете так с заданием, которое я вам даю, чтобы решить вашу же проблему. Такое поведение означает, что в жизни к каждому слову, которое вы слышите снаружи, вы добавляете своё слово внутри. К каждому доброму совету, который люди дают вам, вы внутри добавляете свой отрицательный комментарий. К каждому плюсу снаружи вы добавляете минус внутри. К тому положительному, что посылает вам жизнь, вы добавляете отрицательное. Вам никогда не выбраться из своих проблем, пока вы не увидите то, что делаете».

Я предоставил ей возможность самой открыть то, что было ей назначено, но она предпочла услышать это, обиделась на меня (мы же были в сцепке) и ушла пустая.

То, что вы открываете сами, становится вашим; то, что вы услышали от другого человека, чаще всего уходит.

На следующее утро я сел в медитацию и увидел свои отношения с отцом. Он давно умер, но всё ещё продолжает жить во мне в виде чувств и отношения к жизни.

Чтобы перелить воду из одного стакана в другой, стакан с водой надо поместить над пустым стаканом. Принцип иерархических отношений также заключается в том, чтобы один человек был ниже, а другой стал выше и опустошил себя. Тогда тот, кто выше, сможет дать, а другой – взять.

Я сел в медитацию и увидел, как всё время ставил себя на один уровень с отцом и до сих пор этим занимаюсь. Он пытался дать мне, а я был с ним наравне. Я, как говорится, защищал свою индивидуальность. Поэтому он бил меня, чтобы сломать моё тупое упрямство. Я стоял, как оловянный солдатик. В результате он ушёл, а я остался ни с чем и сейчас на своей шкуре познаю то, чему он мог бы меня научить, если бы я принял его советы. И набил бы в жизни гораздо меньше шишек.