Владимир Леви - Доктор Мозг. Записки бредпринимателя. Избранные рецепты осмысленной жизни.

– Слышала эти передачи. Настойчивый авторитарный голос чтеца. Сон, питание, прогулки, посещение туалета – строго по расписанию… Не играть и не разговаривать с ребенком с утра до тех пор, пока не сделает пи-пи и по-большому. Не брать на руки и не менять пеленки во время плача, чтобы впредь неповадно было слезами и криком добиваться своего. Не сажать на колени во избежание… Не тискать, не обнимать…

– Эта книга вышла в 1928 году, сразу сделалась хитом и до сих пор, в бесчисленных переизданиях, энергично расходится. Уотсон стал «Споком» своего поколения, верней – антиспоком. Либеральный гуманист доктор Спок, настоящий доктор, педиатр, дал следующему поколению родителей рекомендации, во многом противоположные; но ему вменили насаждение вседозволенности, и маятник воспитательской идеологии снова пошел в сторону Джона Большого.

Не всякий маленький вырастает большим, но всякий большой бывает сначала маленьким. Глупости подчиняются той же закономерности.

Из прописей Франциска Ассизского: «Начинай потихоньку делать необходимое, и получится делать то, что возможно, а потом вдруг поймаешь себя на том, что делаешь и невозможное.

Марк Аврелий, великий римский император, о том же:

«Приучай себя к тому, что тебе кажется невыполнимым. Ведь левая рука, более слабая, нежели правая, поводья держит сильнее, ибо к этому приучена». Вот как давно замечено, что развивать надо оба мозговых полушария, а не ехать всю жизнь на одном. Если ты правша, делай как можно больше левой рукой, постарайся развить ее до уровня правой; если левша – наоборот. Получишь огромную прибавку силе ума, здоровью тела и духа. Целый мир откроется с неизведанной стороны.

По моим наблюдениям, гармоничные супружеские пары бывают двух видов: сходники и контрастники.

Сходники друг на друга похожи, подобны лицами и фигурами, словно брат с сестрой или близнецы разного пола – воистину, две половины одного человека. У юных жениха и невесты такое физиономическое подобие обещает союз нерушимый и долгий, без фейерверков, зато прочный, со счастьем ровным, как озерная гладь, – и обещание выполняется, если дарованное не портят необузданным эгоизмом, пьянкой, изменами… Даже и в этих печальных случаях тяга однородного к однородному может превозмочь все уродства.

Контрастники – существа резко разные, и внешностью, и характерами противоположные иной раз до гротеска. Полюсные заряды: со страшной силой друг к дружке магнитятся. Бывают сперва бурно счастливы – с кипением страсти, со взрывами ссор и сладостными примирениями, со взлетами и провалами, снова взлетами… Но скоро ли, долго ли, батарейки страсти садятся, и только духовное возрастание и срастание в росте – многоусильное совместное жизнетворчество – может спасти двоих от распада, опустошения и пепелища на месте любви.

Папа и мама Джона подобрались по романтическому контрасту. Пикенс Батлер Уотсон, один из десяти детей богатого плантатора, ладный разбитной парень, чернявый и смазливый, женился на светловолосой, строго-миловидной девушке Эмме Рой, дочери мелкого служащего.

Жили они в штате Южная Каролина, гнезде потомственных рабовладельцев. Отец Пикенса, дед Уотсона, рабовладельцем и был. Время – конец 19 века. Война Севера и Юга недавно закончилась, рабство уже отменено, но расизм еще в полной силе. Ку-клукс-клан, линчевание…

Пикенс Уотсон источал жизнелюбие – лихой наездник и меткий стрелок, повеса, хвастун, мот, задира, взрывной скандалист, выпивоха. На месте не сиделось, любил охоту, приключения и войну. В 16 лет пошел на гражданскую, воевал, разумеется, за южан. После войны всю оставшуюся жизнь, а она оказалась унизительно долгой, заливал горечь поражения крепким питьем. По нашим нынешним представлениям, был ветераном с посттравматическим стресс-синдромом и психопатинкой. Фермой, доставшейся в удел (небольшая часть дедовских владений), управлять толком не мог, да и не хотел, это лучше получалось у Эммы. А у него получалось объезжать лошадей и охотиться. Пытался одно время наладить лесопильню невдалеке от дома, но дело не пошло, нечем было платить работникам.

Эмма была девушкой с твердым характером, умной, серьезной, хозяйственной и чрезвычайно религиозной.

Единственным, но нестерпимым ее недостатком в глазах клана Уотсонов была бедность и низкое происхождение. Молодожены жили изгоями, их не принимала ни родня Пикенса, ни чванливые соседние землевладельцы.

Дети рождались один за другим. Четвертым из шестерых появился на свет будущий всемирно известный психолог.

Дети, ферма и церковь поглощали и поддерживали энергию Эммы. Она была ревностной баптисткой. (Даже на фотографии держит руку на Библии). Джону дала второе имя – Броадус – в честь известного в тех краях протестантского проповедника. Мечтала, что и ее сын тоже когда-нибудь понесет слово Божие людям.

Южнокаролинская баптистская община славилась фанатичной активностью, непримиримым консерватизмом и суровыми моральными требованиями. Не курить, не пить, не ругаться, не танцевать, не хохотать, не обниматься, строго блюсти добрачное целомудрие и супружескую верность, каяться на церковных собраниях в грешных поступках и помыслах, изобличать и себя, и ближних, следить друг за дружкой, сообщать, ежели что не так, церковному начальству, во имя любви к Богу стучать на братьев своих и сестер…

В доме царствовала дьяволобоязнь, нечистого поминали на каждом шагу. Малыш Джонни был непоседой, озорником – гиперактивным ребенком, как это дурацки определяют нынче, – засыпал трудно, рвался гулять во двор. Няня-негритянка стращала его дьяволом – вон он, прячется в темноте, если выйдешь ночью, схватит, утащит в ад. Мама Эмма тоже то и дело предупреждала, что сатана стережет всегда и повсюду, пользуется любым недосмотром, любой случайной грязцой, а уж как ликует, если ребенок, не дай Бог, обкакается. «Неученая кишка – помощница дьявола», – говорила она.

– А папа Пикенс дьявола не боялся?