Р. Фрэнк Пьюселик - Истоки нейро-лингвистического программирования

Вечеринки частей были похожи на многочисленные процессы «открытого стула», протекающие одновременно. Вместо интегрирования двух частей (как в методике открытого стула) с помощью этой техники возможно интегрировать множественные части. Клиента называют «звездой», а терапевта ведущим. «Звезда» выбирает несколько известных мужчин и женщин из разных сфер общественной жизни, таких как история, политика или эстрада; затем эти роли распределяются между присутствующими. Ведущий дает указание участникам вообразить себя на вечеринке с коктейлями. Целью каждого участника является войти в образ выбранного персонажа и использовать его качества для того, чтобы создавать коалиции среди игроков. Этого нужно добиваться любыми средствами, включая манипуляцию, искушение, убеждение и угрозы, в течение нескольких часов.

На протяжении всего процесса ведущий время от времени приостанавливает вечеринку и указывает «звезде» на конкретные союзы или конфликты, чтобы помочь «звезде» осознать свои собственные склонности или поведение. По истечении определенного времени персонажи вечеринки приходят к согласию, обнимают друг друга и расходятся по домам. Переживание метафорического смысла вечеринки частей было очень важным для меня, потому что наглядно продемонстрировало существование множественных «частей» личности. Сегодня используются более утонченные инструменты для исследования этого понятия, но вряд ли применение большинства из них приносит столько веселья.

И гештальт-терапия, и вечеринка частей, по моему мнению, внесли свой вклад в разработку «модели частей». Сегодня понятие «частей» кажется мне устаревшим, хотя в свое время это был полезный эволюционный инструмент. Иногда случаются такие редкие моменты, когда я прошу клиента «пойти внутрь и спросить эту часть», но все же обычно я использую такие техники, как взмах, субмодальности или шкала времени для достижения своих терапевтических целей. По моему убеждению, такие техники НЛП, как «шестиступенчатый рефрейминг» и «интеграция частей», развились из «вечеринки частей».

Метамодель была значимой вехой на пути. Как я понимаю, это была первая из нескольких моделей, сформировавших нейро-лингвистическое программирование. Метамодель представляет собой вербальный инструмент постановки вопросов, изначально разработанный для того, чтобы увеличить эффективность терапии там, где нужна была высококачественная информация. Она подробно описана в книге Гриндера и Бендлера «Структура магии», том I 4. Метамодель является лингвистической моделью, которая помогает людям в понимании конкретных проблем. Вопросы, задаваемые посредством метамодели, побуждают людей восстановить информацию, пропущенную в то время, когда они удаляли, искажали или обобщали фрагменты информации (то есть использовали языковые нарушения).

На тренингах по гипнозу в горах Санта-Круза мы практиковали глубокую трансовую идентификацию, используя в качестве моделей Милтона Эриксона, Вирджинию Сатир и Фрица Перлза. Целью было испытать на себе некоторые из их интуитивных и поведенческих приемов, чтобы потом использовать их в консультативной и терапевтической работе.

Лично для меня изучение гипноза требовало больших усилий, особенно в тех случаях, которые доктор Эриксон называл явлениями глубокого транса, включающими в себя позитивные и негативные галлюцинации, искажения во времени, амнезию и глубокую трансовую идентификацию. Для меня изначально это было очень сложно, но я продолжал пытаться, потому что считал очень важным испытать эти состояния – прежде чем я начну учить других. Я воспринял как личный вызов возможность научиться контролировать те вещи, которые уже контролировало мое подсознание, такие как позитивные галлюцинации и временные искажения. Я также научился видеть без контактных линз и восстановил воспоминания об автомобильной аварии, которые полностью выпали из моего осознания на некоторое время.

Учиться гипнозу было очень увлекательно. Огромное удовольствие принесла встреча с Милтоном Эриксоном в Фениксе, штат Аризона, и возможность своими глазами увидеть, как он работал с клиентами. Гипноз привнес какое-то волшебство в мое обучение НЛП.

Мой вклад в продвижение непрерывного развития модели НЛП и поддержание ее целостности:

Стратегия правописания

В 1973 году Роберта Дилтса и меня пригласили провести вводный курс НЛП в западных штатах. Роберт путешествовал с пишущей машинкой и в свободное время работал над черновым вариантом первого тома «Нейро-лингвистического программирования» вместе с Джоном и Ричардом 5. Одним из пунктов нашего путешествия был Феникс, Аризона. Мы жили в доме организатора, и однажды его девятилетняя дочь пришла из школы с какими-то учебными карточками. Она испытывала трудности в написании некоторых слов, и учитель дал ей на дом несколько слов на карточках, чтобы родители помогли их выучить. Она старалась выучить слова, но ей не хватало системного подхода, даже с помощью родителей. Я вызвался помочь. Я положил одну из карточек перед девочкой, попросил ее произнести это слово и сказать, понимает ли она его смысл. Она сделала это. Тогда я попросил ее вообразить слово, написанное над карточкой. Она смогла это сделать. Я попросил ее по буквам произнести то слово, которое она визуализировала. У нее получилось. Я убрал карточку, а через 15 минут снова попросил ее произнести слово с этой карточки. Я предупредил ее, что перед произнесением слова по буквам ей нужно спроецировать слово на стену перед собой, и я наблюдал за ней, чтобы удостовериться, что она смотрит на противоположную стену. Она смогла правильно произнести по буквам слово так, как будто оно было действительно напечатано у нее перед глазами. Двадцать минут спустя я попросил ее спроецировать на стену целое предложение, раскрасить слова в разные цвета и произнести по буквам все слова в предложении. Стратегия правописания, благодаря нюансам вариации, может также охватывать более сложные трудности правописания, например, неспособность удерживать в уме более трех слогов.

Я также внес свой вклад в написание книги «Нейро-лингвистическое программирование», том I, благодаря «стратегии правописания» и «вытекающему результату» (описано ниже).

Вытекающий результат

В начале 1970-х годов я проводил тренинг по НЛП и бизнесу в Кармеле, Калифорния. Когда я обучал стратегиям как части этого курса, я разработал прикладную стратегию, которую назвал «вытекающий результат». Эта техника описана в «Нейро-лингвистическом программировании», том I. Она представляет собой эффективный механизм решения задач. Под руководством терапевта или практика человек описывает проблему. Терапевт определяет стратегию разрешения проблемного состояния и якорит ее. Затем он дает указание клиенту спроецировать ее в будущее и присоединить к будущему, чтобы клиент смог уяснить для себя, какой может быть жизнь, когда проблема разрешена. Далее терапевт устанавливает якорь на спроецированную репрезентативную систему и возвращает человека обратно в настоящее. Затем терапевт быстро воспроизводит один за другим «старый» и «новый» якоря, помещая будущий якорь на первое место, чтобы интегрировать желаемый результат. По сути, получаемая стратегия приобретает репрезентацию результата стратегии. И тогда стратегия находится в соответствии с этой новой репрезентацией и стремится к достижению желаемой цели. Результат стратегии превращается в стартовую точку, и проблема решается более эффективно.