Елена Сапогова - Территория взрослости: горизонты саморазвития во взрослом возрасте

Очень важно то, что взрослый человек переживает своеобразный 3D-эффект при охвате всего диапазона жизни, «увеличенности» и приближенности событий и происшествий собственной жизни: «ты одновременно и внутри жизни, и как бы наблюдаешь за ней сверху», «все становится таким крупным, подробным, как под микроскопом», «все видится таким четким, отчетливым, ясным», «улавливаешь все в деталях, нюансах – все видится точно, не размыто, как бы не “вообще”, а “в частностях”», «понимаешь общий смысл происходящего с тобой».

Умение охватить жизнь целиком увеличивает долю самостоятельности и ответственности в принятии решений, определении актуальных стратегий, распределении времени. Теперь не другие люди решают, что хорошо или плохо для человека, а он сам. Более того, теперь он сам становится в ряды старшего поколения, теперь у него спрашивают совета, что хорошо или плохо, полезно или бесполезно, нужно или не нужно, и теперь он несет внутреннюю (в том числе и перед самим собой) ответственность за переданный опыт. Взрослый человек получает возможность реализовать то, что считает правильным, истинным, обязательным к исполнению не только в собственной жизни, но, в известном смысле, в жизни других – детей, учеников, последователей, коллег.

Обретенные ценности осмысляются, обобщаются, проверяются на собственном опыте и тем самым приобретают экзистенциальный характер. Человек становится экзистенциально компетентным, что характеризуется внутренней установкой на то, что у него есть силы и средства справиться с любой проблемой, которую поставит перед ним жизнь, отсутствием страха и чувства беспомощности перед жизнью.

Казалось бы, взрослеть и изменяться можно бесконечно, но тем не менее даже у комфортно освоенной территории взрослости постепенно начинают обнаруживаться психологические пределы : будущее, казавшееся неограниченным в юности и молодости, во взрослости приобретает отчетливую «линию горизонта», субъективно соотносимую с длительностью собственной жизни. Взрослость ведь не только время приобретений, но и время потерь, и опыт утраты близких людей становится для личности своеобразной «школой взросления», готовящей ее к старости.

Многие взрослые замечают, что на отрезке между 35 и 50 годами время заметно убыстряет свой ход и «уплотняется». Они иногда действительно, без кокетства, удивляются: «Неужели мы дружим с тобой уже 30 лет?», «Неужели я закончил школу четверть века назад?», «Как годы пролетели! Наш сын уже на втором курсе», «В следующем году мы отмечаем серебряную свадьбу», «Надо же, я уже бабушка!» и т. п. При этом индивидуальная память отчетливо сохраняет исключительно живые образы и подробности того, что объективно уже кануло в Лету: «Десять лет прошло, а все как будто бы вчера», «Школьные годы, студенчество помнятся так ярко, как будто все только-только было», «Я отчетливо помню тебя маленьким». Этот феномен Томас Элиот очень точно обозначил термином «present moment of the past» – «настоящие моменты прошлого».

Появление линии жизненного горизонта вовсе не означает, что человек начинает психологически готовиться к концу жизни. Наоборот, взрослость раздвигает эти горизонты в силу того, что многое из познанного и освоенного на предыдущих возрастных этапах обретает осмысленность, глубину, перспективу, объемность. В периоде взрослости увеличивается «плотность» и многомерность жизненного потока: жизнь раскрывается во всей полноте и богатстве нюансов, становится объемной как голограмма.

К.Г. Юнг писал, что взрослый человек постепенно высвобождается из плена собственного « Я » и устремляется к универсальным гуманистическим ценностям. Для состоявшейся взрослой личности характерно не только стремление воплотить себя в жизни в чем-то непреходящем, ценном, вечном, общезначимом, но и закрепить и передать итоги и результаты своей жизни другим. Это побуждает к ведению личных записей, архивов и дневников. Стилевой анализ таких записей обнаруживает появление описательно-наставительной линии повествования, отсутствующей в подростковых и юношеских дневниках, в которых, как правило, нет рассуждений и обобщений, есть лишь описание событий и, в лучшем случае, эмоций по их поводу. Поскольку «мемуарная работа» требует от человека рефлексии причин и закономерностей происходящего с ним, она способствует становлению новообразования, привычно называемого мудростью .

Все сказанное относится к здоровой, состоявшейся, благополучной взрослости. Но она далеко не всегда бывает таковой.

Человек выглядит полным сил, успешным, он занимает прочное социальное положение, имеет семью, собственность, бизнес, профессию, но личностно не чувствует себя состоявшимся, нужным, а свою жизнь – наполненной смыслами. Такие ситуации могут быть предвестниками кризиса взрослого возраста. Он усугубляется, если человек и вовсе не нашел себя в настоящей и прошлой жизни – ни в профессии, ни в близости с другими. В этом случае он рассматривает себя как свое собственное и единственное дитя, эгоцентрически фиксируясь на себе, особенно в случаях физического или психологического неблагополучия. Э. Эриксон называл это защитными системами псевдоблизости, при которых появляются чрезмерная сосредоточенность на своих потребностях, инфантильное потакание себе, приводящие к косности, застою и в конечном счете к личностному опустошению. Это прямой путь к психологической инвалидизации личности. Только стремление к заботе о другом, раскрытие своего творческого потенциала, желание творить (создавать) идеи и вещи, в которые вложена частица неповторимой индивидуальности, помогают преодолевать возможную самопоглощенность и личностное оскудение.

А. Маслоу также описывал метапатологии (отчуждение, апатия, безнаде-жность, отчаяние, мука, опустошенн-ость, бесцельное разрушение, цинизм, пессимизм и пр.) и считал, что они закрывают страдающему от них человеку путь к источникам позитивного бытия. Человек попадает в тупик отчуждения от собственного внутреннего мира и не понимает, куда ему надо двигаться в собственном развитии. Возникновение метапатологий в первую очередь связано с утратой определенных типов ценностей: например, безнадежность, по А. Маслоу, оказывае-тся следствием отсутствия ценностей совершенства и завершенн-ости, красоты, полнот-ы, игры и осмысленности ( Маслоу, 1999).

В. Франкл, рассматривая фатализм, конформизм и гедонизм, называл их коллективными неврозами нашего времени. Позднее С. Мадди ввел понятие «экзистенциальной болезни» и описал три ее формы, которые наблюдаются во взрослом возрасте ( Иванченко, 2008):