Inga Dream - Мечтай и действуй. Как повзрослеть и начать жить

«Беги к тете Славе, скажи, что случилось», – на какой-то момент начала приходить в себя мама…

Я послушалась.

Та же самая дорога, что и вчера, – это по ней мы с мамой шли в кино, только сегодня она кажется мне еще длиннее… По лицу текут слезы. Я ничего еще не понимаю, только знаю, что надо добежать до тети Славы и сказать ей о случившемся… По дороге встречаю дядю Сашу Звонова. «Что случилось?» – «Папа умер». «Ты что, шутишь, с ума сошла?» – искренне негодуя, говорит он.

Я не слушаю, я бегу дальше…

Навстречу вышел дядя Митя. «Папа умер», – вся в слезах произнесла я. «Ты что, с ума сошла? Кто так шутит?» – с негодованием произнес дядя Митя. «Правда! Электричеством убило!» – в свое оправдание объяснила я. Откуда-то появилась папина сестра тетя Слава. Услышав страшную новость, каждый хотел думать, что это неправда, что вот сейчас розыгрыш закончится, и все встанет на свои места…

При этом смысл страшной новости начинал проникать в сознание. Времени на сборы ушло немного, все заторопились обратно. Уже вчетвером мы быстрым шагом продвигались к нашему дому… По дороге тетя Слава плакала и причитала.

Нас останавливали прохожие и знакомые, и всем им мы сообщали: «Иван умер, умер папа…» «Шведу Ивана убило током!» – все село облетела весть. Когда мы пришли, мама сидела на улице на скамеечке. К этому времени уже начали собираться люди. Ее напоили валерьянкой. Она не переставая плакала и причитала… В какой-то момент она схватила меня со словами: «Пошли, доченька, утопимся!» (Через дорогу от нашего дома был лиман – пресный водоем, где мы любили всей семьей загорать, купаться. Папа любил после работы, приехав с поля весь пыльный и грязный, взять кусок мыла, полотенце – и вместе мы шли на лиман. Он мылся, а я его ждала. А по выходным мы шли все втроем, брали еду – хлеб, огурцы-помидоры, соль, компот – и весь день, до захода солнца, загорали и купались!)

Топиться я не хотела. Больше всего я хотела, чтобы мама перестала плакать. А еще, чтобы был жив папа.

Бессмертными бывают только мои сиреневые цветы – бессмертники…

Хоронили папу красивым весенним апрельским днем. Ярко светило, но не грело солнце. Я была в розовой куртке с черной повязкой на рукаве и в черном платке поверх своей белокурой головы (того требовали традиции).

Посередине комнаты, у балкона, стоял гроб. Зеркала были все завешены простынями, по бокам – огромное множество венков.

Я сидела у папиного изголовья. На подушку из свежезашитой головы вытекала сукровица, и мы – родные – меняли марлю под головой, чтобы было чисто. Рядом сидели многочисленные родственники, папина мама – бабушка Настя. Она удивляла спокойствием и самообладанием! Милая, сильная бабушка Настя!

Совсем недавно похоронив мужа Ивана (прошло всего четыре года), она хоронила своего любимого сына, названного в честь отца также Иваном. (Люди говорили, что отец забрал к себе раньше всех того, кого любил больше всех!)

Приехали все папины братья и сестры – дядя Володя, Миша, Мирон, Игорь, тетя Катя, Маруся, Ира… Больше всех плакала и причитала папина сестра тетя Слава (у них были между собой самые близкие отношения – тетя Слава очень заботилась о папе, какое-то время он жил у них до свадьбы, она его кормила, выхаживала во время болезней…) Тут же находились мама, бабушка Соня (мамина мама, у которой мы ночевали в тот день!).

Сон сбылся! Это был первый сон в моей жизни, который предвещал нам несчастье. Он оказался пророческим. Со своих одиннадцати лет я начала придавать значение снам.

Папина смерть не была похожа на дедушкину.

Провожать в последний путь пришло все село. Говорили: «Раз так – значит уважали!»

Люди выстроились в длинную колонну, сохраняя субординацию: впереди – машина, за ней – гроб, который несли папины братья и ближайшие друзья, за гробом – мы, самые родные: я, мама, бабушка, папины сестры, друзья, соседи, знакомые… Растянувшись по всей главной дороге, вся эта процессия двигалась медленно, сопровождаемая звуками музыки, воспроизводимой духовым оркестром. Именно в эти минуты в моей голове рождались совершенно незнакомые, чуждые мне ранее мысли:

«Почему папа умер? Как жить дальше?» И уж совсем не к месту и не вовремя – мысль о том, кто же мне теперь купит велосипед? Именно эти мысли заставляли меня думать, а не плакать.

По сторонам, не переставая, раздавались крики, плачь, причитания: «На кого же ты нас покинул? Как же мы без тебя? Кому же дочь-сиротку оставил?»

Мне не нравилось быть «сироткой». Я думала о своем. О будущем. И о папе.

Спустя какое-то время я написала строки:

1978 год. Мне одиннадцать лет

Папина смерть пришлась на весну. В тот апрель 1978 года затянулись проливные дожди. Папу в спешке пришлось похоронить на окраине кладбища, которая располагалась в самом низком месте.

После папиной смерти мама стала невменяемая. Днем она постоянно плакала, сидела на диване и жалобно так подвывала. Я пыталась ее успокоить, отвлечь. То вдруг она срывалась и настаивала идти на кладбище!

Очень часто маме снились страшные сны. Постепенно у меня выработалось нечто вроде привычки: «Я должна успокоить маму».

Однажды ночью она разбудила меня со словами:

– Инга, смотри, папа!

Спустя какое-то мгновение я отчетливо увидела в дверях папу: он стоял в проходе, облокотившись на косяк двери одной рукой. На нем были – его любимый бежевый плащ, коричневый кримпленовый (модный по тем временам) костюм, роскошная шляпа (ему очень шла). Он молча стоял и смотрел на нас.

«Никакого папы нет, папа умер. Давай спать», – сказала я, натаскивая на себя одеяло и пытаясь отвлечь маму… Мы снова уснули.

Вы спросите, был ли там папа? Видела ли я его? И что? Был. Видела. И – ничего. Я знала одно: моя задача – успокоить маму. У меня получилось.

Дни и ночи напролет меня мучили вопросы, на которые мне никто не мог дать ответ. Никто, кроме папы…

…Мы сидим вместе. Папа – такой же, как всегда, только грустный. Он молчит, но это не мешает мне его спрашивать.

– Папочка, а ты, когда умирал, тебе было больно?

– Нет, – молча качает головой в ответ папа.

– Ты умер во сне?

– Да, – теперь уже утвердительно отвечает он.

– А тебе там хорошо?

– Да, – успевает сказать мне папа, и на этом я просыпаюсь.

Теперь я знаю ответ. Самое главное, он не мучился. Смерть наступила сразу, во сне. Когда он отправил нас с мамой в кино и пребывал не в самом лучшем настроении, к нему заглянул в гости друг (кстати, никто так и не признался из знакомых, кто провел с моим папой его последнюю в жизни ночь…).