Елена Глозман - Любящая семья. Рождение эмоциональной близости

Самооценка, как правило, в таких случаях очень низка. Такие дети плохо успевают, так как никто не следит за тем, выполнил ли ребенок домашнее задание, и как именно он его выполнил.

Классная руководительница вызвала маму в школу. Ее сын-первоклашка систематически не выполнял домашнее задание, проявлял полную апатию к происходящему на уроке. Учительница пыталась объяснить маме, что у ребенка есть проблемы с правописанием, над которыми нужно работать дома. Мать была удивлена поведением сына и неожиданно ответила: «А дома он хорошо пишет». Учительница опешила и продемонстрировала тетрадь ребенка, где одно слово расписано на два листа. Позже мать призналась, что в действительности находилась в полном неведении по поводу того, как пишет ее сын. В семье родился второй ребенок, и на старшего просто не оставалось ни сил, ни времени.

Когда родители относятся безразлично и тем более враждебно к собственным детям, дети переживают тревогу, разного рода страхи, фобии. Рано или поздно наступает момент, когда психологическая помощь становится уже не рекомендацией, а необходимостью. Безучастно-индифферентные родители с легкостью отправляют свое чадо к детскому психологу, но сами стараются избегать вовлеченности в терапию. Этим они дают понять ребенку, что проблема в нем самом, а не в их халатном воспитании. Дети же интерпретируют эту ситуацию словами: «от меня хотят избавиться».

«Невидимые» дети на протяжении всей жизни ищут способы выделиться, предпочитая провоцировать хотя бы негативные эмоции со стороны окружающих, лишь бы не испытывать столь тяжелое для них равнодушие.

Родители, использующие авторитетный стиль воспитания, не боятся открыто проявлять любовь словами, жестами, лаской. Они искренне интересуются жизнью своих детей, внимательны замечают, если с ребенком что-то происходит, и пытаются его утешить. Им нравится проводить время со своими детьми, развивать их природную любознательность. В таких семьях достаточно развита эмоциональная близость: дети свободно выражают свое мнение, страхи, опасения.

Авторитетные родители контролируют своих детей, знают, когда, где и с кем находится их ребенок, но умеют и доверять ребенку. Например, если ребенок получил плохую оценку, на предложение мамы поговорить с учителем способен ответить, что предпочтет это сделать сам. Авторитетная мама доверится ребенку, который чувствует, что в его силах самостоятельно справиться с проблемой. Но она, конечно же, поговорит в конце дня с ребенком, спросит, как прошла беседа с учителем, дабы удостовериться в успешном решении проблемы.

У детей, чьи родители используют авторитетный стиль воспитания, достаточно высокая успеваемость в школе. Самооценка у таких детей высокая, а социальные навыки развиты очень хорошо, они способны сами принимать решения. Это уверенные в себе дети, которые не только стараются быть активными на уроках, но и с радостью участвуют в жизни школы, всегда открыто выражают свое мнение, помогают другим и с раннего возраста способны сопереживать.

Иногда события в жизни происходят так быстро, что мы не успеваем остановиться и задуматься о целесообразности принятого решения. Вы встречаете любимого человека, женитесь или выходите замуж, рождается малыш. После длительных поисков устраиваетесь на хорошо оплачиваемую должность и со временем преуспеваете в лавировании между домом и работой. Ваша когда-то яркая и насыщенная жизнь плавно перетекает в серые будни, и вы начинаете действовать по инерции, механически выполняя взятые на себя обязательства.

Многие книги и статьи убеждают вас в существовании врожденных родительских инстинктов. Со временем вы и сами начинаете верить, что, воспитывая ребенка, все делаете правильно. Постепенно и вовсе перестаете сомневаться в себе и в своих родительских способностях и успокаиваетесь, пока не происходит нечто из ряда вон выходящее, что выбивает вас из колеи. Ко мне обратилась Марина, мать шестилетней девочки.

Миловидная женщиналет тридцати недоверчиво разглядывает меня, теребя пальцами ремешок дамской сумочки. Набравшись смелости, она произносит:

– Знаете, я в первый раз обращаюсь к психологу. Кажется, мне нужна ваша помощь.

Она поспешно берет салфетку со столика, промокает выступившие на глазах слезы:

– Моей дочери Флоре шесть лет. Несколько дней назад я случайно подслушала ее разговор с подругой. Не знаю, о чем они говорили, но я отчетливо слышала, как подруга задала моей дочери вопрос: «А как твоя мама?». Тут я услышала ответ своей дочери… Что мать ее злая, вечно сердится на нее и что она не может со мной разговаривать.

Марина опустила глаза и, прикрыв ладонью рот, залилась слезами. Несколько минут мы сидели молча. Женщина успокоилась, выпрямилась в кресле и, подняв опухшие от слез глаза, посмотрела на меня вопросительно.

– Это очень тяжело – слышать, что ваша собственная дочь воспринимает вас таким образом. Расскажите мне о ней. Какая она? Какой была в младенчестве?

– Она всегда была очень тяжелым ребенком. Когда была маленькой, ей постоянно требовалось мое внимание. Я, помню, буквально падала с ног, таская ее на руках днями напролет. Сама не успевала ни поесть, ни душ принять. Это был какой-то ужас, – произнесла она, закатив глаза. Вновь вспомнив недалекое прошлое, женщина приободрилась, смахнула со лба светлую прядь волос и продолжила:

– Когда ей был год и восемь месяцев, дочка начала вести себя очень агрессивно по отношению к другим детям. Это происходило везде: в парке, в детском саду. Она просто приближалась к ребенку и била наотмашь. Воспитатели постоянно жаловались на нее, наказывали. Если я выходила гулять с ней в парк, то все мамочки, завидев нас, бросались врассыпную. Мне было безумно стыдно за нее и за ее поведение. Ее ведь и пальцем никто никогда не тронул, наоборот, она была единственной и любимой дочкой и внучкой.

Как будто стремясь опередить ход моих мыслей, она добавила:

– В нашей семье также никогда не было никаких проявлений агрессии между мной и мужем. Ведь это первое, о чем обычно думают окружающие.

– Это действительно вывод, который напрашивается сам собой. С чем же это поведение было связано? – осторожно спросила я.

– Как-то абсолютно случайно я познакомилась с женщиной. Она оказалась специалистом по раннему развитию. Она мне объяснила, что агрессия проявлялась из-за того, что дочь не говорила до двух с половиной лет. Помню, меня это очень злило. Я брала ее, сажала напротив себя и, как мантру, повторяла: «Скажи „мама“, скажи „мама“». А дочь смотрела на меня как-то нагло, вызывающе, и такое было ощущение, что она делает это специально.