Эстер Перель - Право на «лево». Почему люди изменяют и можно ли избежать измен

Каждой паре следует обговорить сексуальную независимость друг друга. В своих попытках защититься от интимного предательства мы требуем доступа, контроля, прозрачности. И рискуем невольно уничтожить пространство, которое поддерживает в нашем желании жизнь. А огонь без воздуха не горит.

Третий возможный компонент неверности – эмоциональная вовлеченность . Эмоции играют ту или иную роль в подавляющем большинстве измен. В глубине спектра находится любовный роман, который неизбежно сопровождается целым букетом страстных чувств. «Я думал, что познал любовь, но такого никогда в жизни не чувствовал», – слышим мы снова и снова. Люди в таком состоянии рассказывают мне о любви, запредельности, пробуждении, судьбе, божественном вмешательстве – чувстве столь чистом, что они просто не могли упустить его, ведь «отринуть эти чувства значило предать себя». Для тех, кто переживает такую беспрецедентную историю любви, термин «интрижка» неприменим, ведь он и близко не отражает эмоциональной глубины их опыта. «Называя это изменой, мы только все опошливаем, – говорит Людо. – Поскольку Мэнди сама прошла через подобное, она стала первой, кому я смог рассказать о том, как меня избивал отец. Да, у нас был секс, но сексом дело не ограничивалось».

Когда мы двигаемся дальше, возникает целый спектр контактов, которые характеризуются разной степенью эмоциональной вовлеченности. На противоположном конце этого спектра находятся мимолетные увлечения – развлекательные, анонимные, виртуальные или оплачиваемые. Во многих подобных случаях люди настаивают, что их измены не предполагали эмоциональной вовлеченности. Некоторые даже утверждают, что поэтому их нельзя считать предательством. «Я плачу девчонке, чтобы она сделала свое дело и ушла! – говорит Гай. – Проститутку вызываешь, когда не хочешь влюбиться, чтобы ничто не угрожало браку». Часто звучит фраза: «Это ничего не значило!» Но правда ли секс всегда только секс? Может, случайный перепихон и не сопровождается никакими чувствами, но все же он многое значит.

Забавно, что одни люди, как Гай, минимизируют степень эмоциональной вовлеченности, чтобы смягчить свой проступок («Это ничего не значило!»), а другие, как Шармейн, с той же самой целью подчеркивают эмоциональный характер близости («Ничего не было!»).

Немало чернил ушло на то, чтобы определить, что хуже – украденная любовь или запретный секс. Люди уязвимы в разной степени: одних не волнуют эмоциональные привязанности партнеров, пока те не распускают руки, в то время как другие не придают особого значения сексу, давая партнеру свободу играть, пока в дело не вмешиваются чувства. Они называют это «эмоциональной моногамией». Большинству из нас сложно отделить секс от чувств. Бывает, что и секса, и чувств предостаточно, а бывает, что одного гораздо больше, чем другого, но обычно и секс, и эмоции вместе играют в песочнице измен.

В последние годы появилась новая категория – «эмоциональная измена». Современный лексикон неверности не обходится без этого термина. Обычно его используют, чтобы подчеркнуть, что предательство подразумевало не секс, а неподобающую эмоциональную близость, которая должна предназначаться лишь партнеру, и обедняет основные отношения.

Эту концепцию надо рассмотреть со всем вниманием. Многие «эмоциональные романы» так и пульсируют от сексуального напряжения, даже если гениталии партнеров ни разу не соприкасались. Называть их новым термином – все равно что поддерживать эротический редукционизм. Очевидно, что измены могут быть сексуальными, даже если пенис не входит в вагину, а потому в таких случаях лучше называть вещи своими именами.

Однако порой термин «эмоциональная измена» применяется к истинно платоническим отношениям, которые считаются «слишком близкими». Представления о близости тесно переплетены с нашим восприятием современных отношений. Поскольку для многих сегодня брак предполагает эмоциональную близость и полную честность, когда мы открываем свой внутренний мир кому-либо еще, это может показаться предательством. В нашей модели романтической любви мы ожидаем, что партнер будет нашим главным эмоциональным компаньоном – единственным, с кем мы делимся сокровенными мечтами, самыми сильными сожалениями и глубочайшими страхами.

Здесь мы ступаем на неизведанную территорию. Предыдущие поколения не выделяли «эмоциональные измены» в отдельную категорию, поскольку брак ранее не строился на эмоциональной исключительности. Во многих уголках мира и сегодня не знакомы с концепцией эмоциональных измен. Помогает ли она современным парам? Браки всегда становились крепче, когда партнеры могли излить душу другим или открыть несколько каналов эмоциональной близости. Связывая свою потребность в близости лишь с одним человеком, мы в итоге делаем отношения более уязвимыми.

Когда мы пытаемся определить нюансы эмоционального предательства, все очень быстро окутывается туманом. С одной стороны, сердечную привязанность часто используют для прикрытия эротических свиданий. Когда женщина жалуется, что ее партнер с головой ушел в общение с новой «подругой» – часами переписывается с ней в Snapchat и других приложениях, составляет ей подборки музыки, – я сочувствую ее досаде, но при этом подчеркиваю, что ее беспокоит не только эмоциональная составляющая их общения, но и сексуальная. С другой стороны, глубокие эмоциональные отношения с иными людьми дают законную возможность выразить чувства и удовлетворить желания, остающиеся без внимания в браке. Сеанс за сеансом я хожу по этой тонкой черте. Учитывая, какие опасности таит эта неизведанная территория, неудивительно, что многие люди цепляются за самое узкое определение неверности – запретный секс.

В связи с этим я призываю задуматься, что значит неверность для вас, а также прямо спросить своего партнера, что такое неверность в его представлении.

Порой мы определяем неверность, а порой неверность определяет нас. Мы склонны думать, что роли участников треугольника измены четко распределены: там есть преданный супруг, изменник и любовник. Однако в реальности мы можем оказаться на разных позициях, и наше представление о значении происходящего будет меняться в зависимости от ситуации.

Хизер была одинока. Построив успешную карьеру в Нью-Йорке, она находилась на исходе пика фертильности и все еще надеялась найти свое счастье. Несколько лет назад она порвала со своим женихом Фредом. Она нашла в его компьютере папку, полную сообщений, адресованных проституткам. В этих сообщениях содержалось множество эксцентричных запросов и договоренностей о встречах. Хизер почувствовала себя преданной из-за сексуальных утех Фреда на стороне, но еще больше ее расстроило, что он в результате забывал о ней . Она была ревностной сторонницей моногамии, но он расходовал свой тестостерон на стороне, а дома становился флегматичным и начисто лишенным всякой страсти. Их психотерапевт сказал, что Фреду нужно вырасти – и через четыре-пять лет он станет прекрасным партнером. «Я поняла, что ожидание того не стоит, – объяснила мне Хизер. – Я задумалась, чем хочу заниматься с тридцати семи до сорока лет, и поняла, что мне уж точно не хочется воспитывать Фреда».