Муза Конина - Сексуальная эволюция. Любовь без секса или секс без любви?

Первые последствия суррогатной любви пытаются описать и осмыслить режиссеры художественного кино, ультрамодных сериалов, писатели-футуристы и публицисты. Главными героями современных романов, кино и сексуальными партнерами человека становятся суррогаты.

От расщепления любви на физиологию и романтику человек переходит к новым формам и способам. Тело все менее значимо. Интеллектуальная, социальная часть любви расширяется, усложняется, клонируется и кодируется. Под сомнение поставлена сама природа человека, возможность близости, привязанности, парности. Наступает эпоха суррогатного секса и суррогатных партнеров.

Начнем с простого деления. Тело и интеллект, чувства и репродукция (вспомним Платона). Секс без обязательств и «серьезные» отношения. Половой акт без чувств и романтические отношения с эмоциональной близостью. Не всегда расщепление имеет безусловный смысл. За каждым таким расщеплением может стоять психологическая сложность или социальная патология, которая приобрела масштаб феномена культуры.

В прошлом веке Карен Хорни описала психологический механизм, который лежит в основе расщепления. Недоступность желаемого и потеря веры в возможность обретения той самой цельной любви, о которой писал еще Платон, приводит человека к потреблению суррогатов. Первым суррогатом любви является физический контакт, половое сношение без чувств – сначала без глубоких чувств и перспектив быть вместе в будущем, а потом и вовсе без эмоций.

Расщепление любви на романтику и секс становится мейнстримом с начала века и блестяще показано в фильме «Стыд» (Shame, реж. Стив МакКуин, 2011). Сексуальность главного героя фильма оторвана от навыка приближаться к людям, испытывать чувства и проживать близость. Одиночество, порносайты и обездушенный секс с партнершами, которым другое и не нужно, – суррогат его чувственной жизни.

Мужчина успешен в карьере и «неограничен» в сексуальном поведении, но он не может реализовать свою сексуальность, если к ней примешиваются элементы привязанности. Герой не способен соединить свое едва возникшее эротическое влечение с давно уже механизированным и «обездушенным» половым актом. Привыкший «отчуждать» чувства от секса, он оказывается импотентом и фактически заболевает, когда пытается изменить привычное поведение. Как об этом написала Карен Хорни: « Эти люди не только не могут верить в любовь, но приходят в полное смятение (или, если речь идет о мужчинах, становятся импотентами), если им предлагается любовь».

Фильм оказался настолько созвучным времени, что вышел за стены кинотеатров и приобрел «говорящего и рефлексирующего зрителя». Организовывались специальные камерные показы, в которых после просмотра участники делились впечатлениями и участвовали в дискуссиях о сложностях любви в мегаполисе.

Недоступность желаемого и потеря веры в возможность обретения цельной любви приводит человека к потреблению суррогатов. Первым суррогатом любви является физический контакт, половое сношение без чувств – сначала без глубоких чувств и перспектив быть вместе в будущем, а потом и вовсе без эмоций.

Узнаете ли вы себя в герое фильма «Стыд»? Ощущали ли вы свою уязвимость, когда кто-то проявлял к вам живой интерес? Знакома ли вам боль, которая возникает в ответ на искреннее тепло другого человека? Знаком ли вам страх близости?

Убивали ли вы в себе ответный отклик, потому что это – боль? Или делали это, чтобы не рисковать? Чтобы продолжать идти к другим, более «разумным» целям? Искать того, кто, как вы считаете, вам больше подходит?

Тему любовной разорванности и одиночества продолжает фильм «Лобстер» (Lobster, реж. Йоргос Лантимос, 2015). Мир людей в фильме поделен на два лагеря. Люди одного лагеря отчаянно пытаются найти себе пару, но даже под страхом смерти и в условиях жестко ограниченного времени это оказывается затруднительно. Люди другого лагеря полностью отказываются от любовных отношений и парности (вариация на тему «асексуальности»), но и такая жизнь полна лишений.

На поиски партнера человеку дано всего сорок пять дней. Оставшиеся одинокими превращаются в животных. Наказание возвращает человека к его биологической природе. В фокусе – проблема все возрастающей сложности естественного создания пары, в той ее простой, ясной биологической задаче, как воспроизводство человеческой жизни. Создания живых отношений, совмещающих секс и чувства.

Люди в «Лобстере» показаны одинокими, живущими в мире, где уже невозможно разобраться, интересен ли ты кому-то или вы оба обезумели от бездушного холодного одиночества и страха смерти. В мире, где остается только обманываться и обманывать, чтобы ухватиться друг за друга.

Люди только внешне похожи, но на самом деле они абсолютно разные. Ведь один из них Лобстер, другой Собака, третий Пингвин, а четвертый Бегемот. В мире, где много разнообразия и разорванности, так сложно осознать: «А кто же я?» или: «Кто мне нужен?»

Ответов на эти вопросы может быть бесконечное множество. Например, «Я – Лобстер», потому что «Лобстеры живут больше ста лет, у них голубая кровь, как у аристократов. И они фертильны всю жизнь. Также я очень люблю море». В то время, как даже твоему ближайшему приятелю кажется, что нет ничего хуже, чем быть лобстером, которого сварят в кипящей воде и раскрошат клешни.

Встретить себе подобного, того, кто тебя поймет, практически становится чудом. Такие разные, люди стали смертельно далеки, скучны и страшны друг для друга.

Любовные отношения создаются только под страхом смерти или возвращения на низшую биологическую ступень. Но, если кому-то и повезет испытать настоящие чувства, сохранить свою любовь и привязанность в условиях такой действительности, не покалечившись, – невозможно.

Вам тоже кажется, что в нашем мире нет места для искренних чувств? Невозможно найти кого-то, кто будет открыт и понятен? С кем будет взаимное притяжение? Кто захочет понять вас?

Живете ли вы «в лесу», отчаявшись найти пару? Или предпринимаете отчаянные попытки «влететь» в отношения за 45 дней?

Каким будет секс без тела? Каким будет мир, если сексуальным партнером человека будет робот? Следующим вариантом расщепления любви становится «интеллектуальное партнерство» и сексуальный контакт без второго тела. Потом – и без другого физического объекта. Вариация на тему «секс в мозг»!