Галина Иванченко - Логос любви

Перед нами скорее неуверенность (которая «еще прекрасней»), чем уверенность в случайности. Проще «вытеснить», отрицать, отклонять цепочку событий и встреч, приведших к «отмеченной» встрече, наделенной правом представлять собой «начало всего».

Снова обратимся к Бродскому: «Случайное, являясь неизбежным, / Приносит пользу всякому труду». Здесь возможны по меньшей мере два варианта прочтения. Первый – случайное начинает казаться неизбежным в обратной перспективе, когда мы уже знаем концы и финалы того, что завязывалось так случайно. Второй – неизбежно в любой жизни, в любой деятельности сохраняется доля случайного. Любая жизнь «обрастает» возможностями. И именно они порой сообщают радостное вдохновение и жизни, и деятельности. И тем самым «приносят пользу всякому труду».

Между случайным и неизбежным лежит область неслучайного, о которой мы и будем говорить далее, но сначала несколько слов о «детерминирующей» границе неслучайного: о неизбежном, неотвратимом, непреложном. Так, таинственность и всевластность Судьбы проявляются и в ее поэтических характеристиках. Неизбежность и неотвратимость Судьбы практически синонимичны, как и синонимичны в данных контекстах неодолимость, неотразимость, неукротимость, безошибочность судьбы [2] Павлович Н . Словарь поэтических образов: На материале художественной литературы XVIII–XX веков: В 2 т. М.: Эдиториал УРСС, 1999. Т. 1. С. 486–487. .

Неизбежное – это то, к чему непременно приведут любые пути, как бы ты ни старался избежать этого, как в знаменитой притче о всаднике и о Смерти, от которой он пытается укрыться в далеком Багдаде. Впрочем, неизбежными могут быть и радостная встреча, и личностный рост, и все, что является трудным и от чего так хочется уклониться, но мудрая рука судьбы толкает тебя в этом направлении.

Неотвратимое же выступает как слепая грозная сила события, надвигающегося подобно грозовой туче, урагану, смерчу. Неодолимая сила, угроза, негатив еще более, чем в «неизбежном», акцентируются в «неотвратимом». Любовь крайне редко характеризуется как «неотвратимая», хотя близкие определения возможны:

«Неизбежное» сохраняет оттенок магической притягательности, околдовывающей силы; но «неотвратимое» не притягивает. Человек парализован столкновением с ним, самим взглядом, словно Хома Брут в сельской церкви на исходе третьей ночи. В самом слове «не-отвратимое» заложена надежда на то, что пронзительный взгляд Рока может на тебя и не упасть, если будет «отвращен» от тебя, отвлечен чем-то. Странное времяпровождение в рассеянных играх и развлечениях, скажем, приговоренных получает психологическое объяснение: уподобиться желаемому состоянию Рока, быть рассеянным и как бы отсутствующим для того, чтобы не упустить шанс остаться незамеченным.

В модальной логике, разрабатываемой М.Н. Эпштейном, случайное объединяется с необходимым по отрицательному признаку «быть» («может не быть» и «не может не быть»), и, отмечает М.Н. Эпштейн [3] Эпштейн М.Н . Философия возможного. СПб.: Алетейя, 2003. С. 229. , по степени интенсивности «мочь» либо не достигает степени актуального бытия («то, что может быть», возможное), либо превосходит эту степень («то, что не может не быть», необходимое). Возможное, согласно Эпштейну, менее бытийно, а необходимое более бытийно, чем актуальное бытие само по себе. Интересен вопрос о статусе «неслучайного», «неизбежного» и «неотвратимого». «Неслучайное», противопоставленное случайному, может оказаться и возможным, и невозможным, и необходимым (причем в сознании влюбленного – всеми тремя одновременно или, по крайней мере, на протяжении пяти минут). «Неизбежное» и «неотвратимое» не вполне совпадают с необходимым: встреча с неизбежным (неотвратимым) оказывается принудительной – «ему придется…» (узнать, забыть, встретить и т. п.). Необходимое является таковым в силу порядка вещей, неотвратимое (неизбежное) – в силу Рока с его произволом.

Выше мы говорили о своего рода «романтике неслучайного». Флёр предопределенности окружает «истинное чувство». Выбор профессии также может быть «предначертанным», когда – традициями династии, когда – любовью к родителям с их скрытыми чаяниями и упованиями, возлагаемыми на детей. А когда и внутренней логикой нашего развития, которую мы «овнешняем», подыскивая, подбирая, коллекционируя случаи, поддерживающие версию предопределенности.

При всей привлекательности и романтическом ореоле неслучайное содержит легкий намек на несвободу выбора. Этот намек становится совершенно явным в «неизбежном» и «неотвратимом», отрицающих и подавляющих свободу.

Но существует ли «свобода выбора» в любви в области случайного?

С точки зрения Х. Ортеги-и-Гассета, каждый, кто когда-либо любил, понимает, что страсть вовсе не была ему навязана. Перед каждым «впереди распахивается пылающая пропасть, бездна страдания», любви у каждого «предшествовал ясный момент, когда он сам, свободно принял ее» [4] Ортега-и-Гассет Х. Этюды о любви. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2003. С. 165. .

Еще более категоричен Октавио Пас, в эссе «Солнечная система» утверждающий, что исключительность, избирательность в любви есть ее необходимое условие. Избирательность рассчитывает на взаимность, на свободное согласие другого и тем самым соприкасается с еще одним основополагающим элементом: свободой. Но у Октавио Паса можно найти противоречие между свободой как основой любви и несвободой, которая возникает, например, когда влюбленный, не переставая любить одну женщину, начинает вовлекаться в любовь к другой. Вот как рассматривает эту ситуацию Октавио Пас: «А если мы любим одновременно двоих? Речь, конечно же, может идти только о временном конфликте: чаще всего такая ситуация возникает при переходе от одной любви к другой. Потребность выбирать, которая является признаком любви, непременно укажет выход – иногда жестокий – из затруднительной ситуации» [5] Пас О . Солнечная система // Иностр. лит. 1997. № 7. С. 230. . То есть ты не просто можешь, но должен выбирать. Будет ли такой выбор свободным? Сам человек при этом скорее всего не может не чувствовать принуждения со стороны обстоятельств, своего «Сверх-Я» или со стороны участников коллизии к выбору. То есть, возникая вследствие случайности, любовь с необходимостью ведет к выбору – свободному и несвободному одновременно.