Алла Купрейченко - Психология доверия и недоверия

Однако получение субъектом личного «выигрыша» не может выступать целью базового общечеловеческого (генерализованного, общественного) доверия , которое предполагает проявление субъектом позитивного отношения к другим без ожидания адекватного вознаграждения лично для себя, а лишь «пользы» для социума. Многими авторами признается, что общественное (генерализованное) доверие поддерживается поступками, которые не связаны с ожиданиями ответного поведения. Так, в любом обществе существуют нормы помогать слабым, больным, неимущим и т. д., не ожидая от них ответных действий [25, 31]. Таким образом, основные функции общественного доверия – обеспечение самоорганизации общества и воспроизводство социальной структуры . В этом плане анализ доверия тесно пересекается с дискуссией о природе альтруизма и нравственного поведения. В основе общечеловеческого доверия лежат базовые человекообразующие свойства – потребность в общности и близости, «потребность в совместности» (А. Л. Журавлев), «органическая солидарность» (Э. Дюркгейм), «спонтанная социабельность» (Ф. Фукуяма). Этот вид доверия является основой совместной жизнедеятельности людей, способствует поддержанию моральных и социальных норм . Другие базовые потребности – в самосохранении, независимости, защите от нежелательного влияния и т. п. – определяют существование базового общечеловеческого (генерализованного) недоверия . Этот вид недоверия соответственно выполняет функции самосохранения, обособления, обеспечения автономного развития и существования как индивидуального так и группового субъекта .

Для человека, определившегося с жизненными принципами, целями, ценностями, мотивами, идеалами, особо важной является задача формирования социально-психологического пространства, соответствующего его ценностно-смысловой и мотивационно-потребностной системе. Конструирование социально-психологического пространства включает оценивание и отбор личностью в социальном окружении людей и объектов, наиболее близких ей по своим принципам, ценностям и идеалам. Высокое доверие как поддержка людям, разделяющим их, служит одним из способов утверждения личностью собственной системы значимых ценностей, идеалов и представлений.

В этом случае доверие и недоверие выполняют инструментальную (служебную) функцию, выступая «маркерами» этого отбора и выражением позиции по отношению к различным социальным категориям . Самоопределяясь в окружающем мире, личность таким образом отстаивает те ценности и идеалы, которые считает для себя наиболее значимыми.

Сформированное социально-психологическое пространство требует от его создателя поддержания и защиты. Стремление к его сохранению приводит к тому, что доверие и недоверие начинают выполнять в жизни субъекта функции, прямо противоположные тем, которые они выполняли на предыдущем этапе самоопределения личности. Если ранее достойные доверия люди отбирались в близкий «круг» психологической дистанции, то теперь те, кто в него включен, наделяются доверием как «охранной грамотой». Им прощаются даже очевидные промахи и нарушения доверительных отношений. В то же время незнакомцы и «чужаки» априорно рассматриваются как подозрительные и не достойные доверия люди. Функцию защиты и воспроизводства социально-психологического пространства выполняет так называемое «слепое» доверие близким людям . Для него характерно отрицание и игнорирование (ради сохранения близкой психологической дистанции) доказательств того, что они не вполне достойны доверия. Для обозначения данного феномена используется специальное понятие – «самоподкрепление отношений» и его аналоги, т. е. доверие «обслуживает», подкрепляет отношения близости.

Сохраняя и поддерживая близкие отношения личности, этот вид доверия также выполняет функцию защиты Я-концепции , системы наиболее значимых принципов и ценностей личности – «стержня» ее самоопределения [12]. Например, если значимым принципом для личности является верность другу, то поддержание сложившихся отношений доверия становится самоцелью даже вопреки здравому смыслу. Возможен и еще один специфический вид отношения – необоснованное недоверие самому близкому человеку . Например, когда никаких порочащих партнера доказательств нет, однако риск в случае обмана, предательства крайне велик. В этом случае, не доверяя близкому человеку, субъект перестраховывается, чтобы не испытать жесточайшее разочарование, способное разрушить его Я. Таким образом, недоверие также выполняет эго-защитную функцию.

Особые социально-психологические функции выполняет феномен сочетания высокого доверия «своим» с явно выраженным недоверием «чужим» . К его анализу обращались и продолжают обращаться многие исследователи [16, 21, 25, 29 и др.]. Следует отметить, что понятие «чужой» не обязательно предполагает враждебность с его стороны. В классической работе Г. Зиммеля показано, что «чужак» по своему значению не идентичен «врагу», однако опасения, которые он вызывает, могут быть более сильными, чем те, которые вызывает представитель враждебного сообщества [16]. Намерения нового и непонятного человека обычно являются тайной для членов группы. С одной стороны, «чужак» может оказаться скрытым противником – «троянским конем». С другой стороны, он может быть носителем позитивных качеств, полезных группе. Но этим «чужак» представляет опасность для групповой структуры, сложившегося социально-психологического пространства и культуры группы. После прихода нового человека в них произойдут неконтролируемые изменения: он, возможно, «потеснит» некоторых членов группы, лишит занимаемого статуса и соответствующих привилегий. Такие перспективы закономерно вызовут настороженное отношение к любому, даже доброжелательно настроенному новому члену группы.

Таким образом, проявляя высокий уровень доверия «своим» в сочетании с высоким недоверием «чужим», субъект, во-первых, сохраняет и воспроизводит существующую структуру и социально-психологическое пространство своей группы; во-вторых, демонстрирует «чужаку» границы своей группы, а также пределы дозволенного и недозволенного в отношениях; в-третьих, создает более благоприятные условия жизнедеятельности для «своих»; в-четвертых, укрепляет позитивную групповую идентичность – «вот нашим-то доверять можно»; в-пятых, демонстрирует другим членам группы верность общим ценностям и нормам, т. е. свою групповую принадлежность; в-шестых, дает выход агрессивности; в-седьмых, снижает когнитивную сложность окружающего мира, облегчая принятие решения и выбор поведения. По сравнению с описанным видом доверия/недоверия совсем иные функции выполняет доверие новому и непонятному («чужому») . Во-первых, доверие «чужому» обеспечивает возможность мирного сосуществования . Кроме того, доверие «чужому» может определяться потребностью в изменениях и рассматриваться как ресурс развития .