Инна Джидарьян - Психология счастья и оптимизма

Мы, в свою очередь, продолжили традицию этих конкретных исследований, использовав тест СЖО в сочетании с другими методиками в одном из своих экспериментальных исследований счастья. В отношении методик с самого начала учитывалась их соотнесенность с содержанием тех основных положений общепсихологической теории счастья, которых мы придерживаемся и на которые хотим обратить внимание в дальнейшем анализе.

Отмеченное уже ранее обилие теоретических подходов и точек зрения на всегда волновавшие людей и все еще остающиеся не решенными вопросы о том, что есть счастье, кто становится счастливым и почему, привело в последнее время к закономерному, хотя и во многом противоположному эффекту. Многие современные исследователи отказались от необходимости связывать себя с огромным зданием теоретических схем и умозаключений, выстроенным учеными прошлых поколений, перестали пытаться дать исчерпывающие ответы на глобально поставленные вопросы счастья, а обратилось к конкретным эмпирическим и экспериментальным исследованиям, способным с достаточно высокой степенью объективности получить фактический материал по отдельным, порой весьма частным аспектам этой большой и сложной проблемы. Именно по такому пути пошла зарубежная психологическая наука с середины 1960-х годов в отношении проблемы счастья и удовлетворенности жизнью, накопив за эти годы большой массив конкретно-научных данных, не делая каких-либо серьезных заявок на высокую теорию и широкие обобщения.

Однако вопросы теории, как известно, не исчезают сами собой, тем более по воле или желанию отдельных ученых. От них можно отмахнуться, их можно обойти или не принимать во внимание и т. д., но рано или поздно в той или иной форме они обязательно напомнят о себе, особенно в тупиковой или трудной исследовательской ситуации. Этот общий методологический тезис находит свое убедительное подтверждение и в отношении современных разработок проблемы счастья. Сегодня все громче звучит голос ученых о необходимости более тесной связи теории и конкретных эмпирических исследований в этой области знания (Diener, 1984; Diener, Brief, Butcher, George & Link, 1993), о более широком теоретическом осмыслении всего комплекса эмпирических фактов для выявления новых точек роста и определения путей дальнейшего развития научных представлений о счастье, о его субъекте и закономерностях формирования. Причем предпринимаются и реальные шаги в этом направлении (Diener, Brief, Butcher, George & Link, 1993).

При конкретно-научном, психологическом исследовании счастья и общей удовлетворенности жизнью надо иметь в виду, на наш взгляд, два основных теоретико-методологических положения. Во-первых, счастье, как и удовлетворенность жизнью, является оценочной категорией, мнением самих субъектов о своих переживаниях и восприятии жизни с точки зрения внутренних критериев и эталонов, независимо от того, что об этом думают другие люди и насколько эти эталоны соответствуют или не соответствуют общепринятым взглядам и стандартам. Психологическая реальность счастья предполагает, что индивид знает о нем, чувствует его и не сомневается в нем. Именно эти субъективные оценочные мнения, индивидуально-личностные самоощущения респондентов являются основным источником информации не только для современных социально-психологических представлений о счастье, но и для дальнейших более широких философских обобщений и выводов. Как справедливо отмечает в этой связи известный английский психолог М. Аргайл, если люди утверждают, что они счастливы, даже если живут в глинобитных хижинах и на сваях или, напротив, испытывают депрессию и неудовлетворенность при внешних признаках благополучия, значит, дело обстоит именно так независимо от того, что мы думаем по этому поводу (Аргайл, 1990, с. 11, 28).

Во-вторых, счастье и в особенности чувство общей удовлетворенности являются характеристиками не просто личности, а личности как субъекта жизни, поскольку приобретают свой истинный смысл только в соотношении с масштабом целостной человеческой жизни – в единстве не только ее прошлого и настоящего, но и будущего. Без будущего и устремленности к нему, у человека нет и не может быть полноценного счастья. В осознании счастья проявляется качественная оценка и переживание индивидом своего бытия как особой целостности, как неповторимой судьбы в категориях благополучия – неблагополучия, довольства – недовольства, радости – страдания и др.

С точки зрения своих субъектных характеристик счастливая жизнь не является каким-то даром судьбы, неким заранее узнаваемым качеством, привносимым со стороны, а есть процесс воспроизводства и выстраивания жизни самим индивидом по меркам и стандартам своего ценностного сознания. В этом смысле каждый человек, согласно французской пословице, – кузнец своего счастья, умело использующий благоприятные обстоятельства внешней и внутренней жизни для полноты и радости своего бытия. Субъектные характеристики выражают важнейшее качество счастливой жизни, являясь показателем того, что в процессе реальных событий и практических дел преодолеваются личностные противоречия, решаются жизненные проблемы, осуществляются планы и надежды на будущее и удается, что очень важно, определиться в главном деле своей жизни.

Приведенные определения и характеристики счастья находятся, на наш взгляд, в русле намеченного С. Л. Рубинштейном в книге «Человек и мир» онтологического плана исследования проблемы бытия субъекта, которое предполагает раскрытие и определение «способа существования человека в мире» (Рубинштейн, 1973, с. 340). Счастье, как и удовлетворенность жизнью, в своем широком философско-онтологическом контексте и является, по нашему мнению, способом субъективного бытия человека, в котором выражаются его наиболее индивидуализированные, интимно-личностные и одновременно целостные формы осознания себя и своего существования в мире с точки зрения реализации личностных смыслов и жизненных устремлений, соотношений действительности и идеала, ценностных приобретений и понесенных потерь, надежд и разочарований.

В отличие от широкого философско-мировоззренческого подхода конкретно-научное понимание и анализ счастья связаны с выделением его собственно психологических характеристик, с раскрытием внутренней структуры, составляющих компонентов с их тончайшими переплетениями и различными композициями. Существенное значение приобретают при таком анализе содержательные аспекты счастья и его личностная типология.

С обозначенных выше исходных теоретических позиций счастье рассматривается нами как качественно негомогенное образование личности, как сложная когнитивно-эмоциональная структура, связанная с осознанием полноты и реализованности индивидуального бытия и заложенных в каждом индивиде потенций, переживанием достигнутых в жизни гармонии и совершенства. Многие психологи, особенно когнитивистских ориентаций, подчеркивают главенствующую и доминирующую роль в этой структуре оценочных, познавательных процессов, выражающих мнения и суждения людей о своем счастье и удовлетворенности жизнью (Diener, Brief, Butcher, George, Link, 1985).