Владимир Русалов - Темперамент в структуре индивидуальности человека. Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования

Наиболее известной и хорошо изученной является социобиологическая программа, получившая название «репродуктивно-культурной стратегии, r/k», предложенная Уильсоном и подробно проанализированная Раштоном и другими исследователями (Lumsden, Wilson, 1981; Rushton, 1988; Wilson, 1977). Эта программа характеризует относительное преобладание репродуктивных механизмов поведения над социокультурными, которые обеспечивают заботу о потомстве. Она является общебиологической, но ее выраженность может быть разной как у различных видов животных, так и у представителей одного и того же вида. Так, существуют виды, которые практически не заботятся о потомстве, например рыбы, в то время как другие виды имеют меньшее потомство, но все их поведение направлено на сохранение этого небольшого потомства.

В эволюционном ряду человек занимает одно из полюсных мест, где забота о потомстве – важнейший фактор его врожденного поведения. Однако выраженность этой стратегии может быть довольно разной. Один человек полностью посвящает свою жизнь заботе о потомстве, отдельному ребенку, в то время как другой предпочитает репродуктивные формы поведения, т. е. стремится к продолжению себя через «генетические» механизмы, используя, например, более частые связи с противоположным полом, существенно уменьшив заботу о собственном потомстве. Канадский исследователь Раштон продемонстрировал существование достоверных различий по r/k-стратегии для различных социальных групп, рас, полов. Им также отмечены отчетливые индивидуальные вариации в выраженности этой стратегии (Rushton, 1988).

Вторая возможная врожденная программа, характерная преимущественно для человека, – это так называемая программа роста, или «грациализации». Впервые она была описана исследователями А. А. Малиновским и Я. Я. Рогинским еще в 30-40-х годах XX в… (Малиновский, 1945; Рогинский, 1937). Смысл ее заключается в том, что существует некий континуум от детских до взрослых форм поведения человека. У одних людей могут преобладать детские формы, проявляющиеся, по их мнению, и в морфологии (более тонкие, грацильные кости, грацильность лицевого черепа и т. д.). У других может наблюдаться уже на ранних стадиях развития преобладание взрослых форм поведения и соответственно взрослых особенностей тела и лицевого черепа.

Третья возможная программа врожденного поведения описана в 40-е годы исследователем В. В. Бунаком (Бунак, 1940). Она связана с особенностями функционирования механизмов питания или энергозатрат человека. Предполагается существование особой координаты, на одном полюсе которой преобладают «ассимилятивные», на другом – «диссимилятивные» механизмы питания, т. е. у одних людей преобладает так называемый жировой обмен (интенсивное накопление энергии и относительно меньшая ее трата), а у других – «углеводный обмен», что также находит свое выражение и в поведении, и в морфологии.

Кроме трех вышеуказанных врожденных программ, характерных для представителей обоего пола, имеется ряд «частных» программ, связанных с половым диморфизмом (Геодакян, 1989). Например, по данным нейроандрогенетических исследований, существует не менее 12 специальных врожденных программ мужского поведения (Ellis, 1990).

Исходя из гипотезы о существовании врожденных программ поведения, мы высказали предположение, что индивидуально-биологические свойства человека изначально, т. е. уже от рождения, организованы в определенные программы, или метафункциональные системы (по П. К. Анохину). Поэтому «внутреннее», на которое действует «внешнее», выступает уже не только в виде «условий», но и в виде факторов, причин индивидуального поведения (Рубинштейн, 1976). Это означает, что благодаря врожденным программам социальные факторы сразу же после рождения, а возможно, и во внутриутробный период «падают» не на аморфную биологию человека, а на специфическую человеческую биологию.

По мнению П. К. Анохина, многое из того, что считается специфически человеческим, приобретенным после рождения, на самом деле содержится в его генетике и заготовлено в форме «фиксированных соотношений нервных структур» (Анохин, 1975). Мозг человека, по данным современной генетики, во всех деталях, вплоть до тончайших биохимических, молекулярных процессов, приспособлен к речевым и мыслительным процессам, т. е. человек уже при рождении потенциально обладает всеми необходимыми специфически человеческими формами поведения (Ата-Мурадова, 1980).

Таким образом, первым и исходным положением развиваемой нами специальной теории индивидуальности является признание пусковой роли врожденных программ поведения человека. Эволюционно возникшие и наследственно закрепленные биологические базовые (врожденные) программы мы рассматриваем, с одной стороны, как более верный и экономный способ взаимодействия человеческого организма со средой (и физической, и социальной), а с другой – как основу будущих специализированных функциональных систем, отражающих все богатство этого взаимодействия. Следовательно, биологическое и социальное в человеке выступают с самого момента рождения, а точнее – с момента зачатия, не как две разные сущности, а как «звенья системной детерминации единого процесса развития человека», обеспечивающего целостность развивающейся системы человеческой индивидуальности (Ломов, 1984).

Наличие у новорожденного базовых, пусковых врожденных программ поведения совершенно не означает, что мы признаем существование каких-либо изначально врожденных предметно-содержательных смысловых структур психики. Человек усваивает эти структуры только после рождения в ходе своего социально организованного онтогенетического развития благодаря тому, что наделен от природы теми видами и формами человеческого поведения, которые и позволят ему в дальнейшем овладеть всем богатством предметного и содержательного мира.

Развитие человеческого поведения представляется нам не как простое «развертывание» врожденных форм, а как диалектический процесс – дифференциации и интеграции, снова дифференциации и интеграции и т. д., т. е. как порождение каждый раз новой органической реальности (Русалов, 1990). Органический, или функциональный, системный подход П. К. Анохина, положенный в основу развиваемой нами специальной теории индивидуальности, позволяет понять не только появление (генезис) новых поведенческих форм, но и возникновение «внутренних предметно-содержательных» структур психики человека (Русалов, 1986). На самых ранних этапах онтогенеза «предметное содержание» в психике практически отсутствует. Его первые признаки можно усмотреть, по-видимому, лишь в диффузных установках ребенка. В дальнейшем, однако, происходит постепенное вычленение отдельных объектов, отличающихся структурными функциональными характеристиками (прежде всего, ближайших родственников) за счет дифференциаций (и первичной интеграции) мотивов, планов и схем поведения. Одновременно с этим происходит первичная дифференциация и интеграция врожденных программ человека, приводящих к появлению некоторых устойчивых форм индивидуального поведения – некоторого первичного уровня эмоционального реагирования, темпа поведения и т. д.