Иван Африн - Мужской архетип в безсознательном пространстве России

На языке аналитической психологии этот отрывок романа вероятнее всего описывает не что иное, как разложение ложной персоны ( социальной оболочки человеческой психики ). Опять же вполне логически мы можем привязать эту новую символическую смерть к предыдущей. Заражённое Эго формировало ложную персону, теперь, после очищения сознания, отмирает и ложная персона, отвечающая за социальное функционирование. Досточтимому гражданину – сыну досточтимых родителей, имеющему определенную позитивную репутацию, запрещено вступать конфликт, тем более с хозяевами, которые по «благородству и уважению» к герою пригласили его в гости. Но так как сын благородных родителей, не желающий их скомпрометировать, похоронен внутри себя, то и сознание постепенно освобождается от его чар. И теперь в дело вступает истинный Гарри, ещё конечно побаивающийся собственных решений, но это его первые сознательные шаги. Итак, Гарри скандалит с хозяевами дома, высказывая им, что он действительно о них думает, но при этом ссылается на собственное сумасшествие. В этом эпизоде мы видим, как хрупок ещё обновленный Гарри, как он нуждается в поддержке, в подбадривании ( в насыщении позитивно-одобряющего родительского полюса, который заменит Анима и придаст личности далее новый импульс развития ). Иначе, если подбадривания не будет, похороненное самоистязающее Эго может воскреснуть и вернуться в сознательную жизнь, свергнув обновленное здоровое Эго ( наверняка здесь мы встречаем намёк на необходимость поддерживающей роли аналитика на данном отрезке аналитической работы ).

Но перед тем как перейти к следующему этапу индивидуации, мы всё-таки должны вернуться к мысли, что данный роман описывает аналитическую работу. И мы должны подвести первые итоги, те результаты, которые предшествуют встрече с Анимой, а как мы с вами знаем из трудов Юнга и из аналитической практики, активное изучение Анимы – это поворотный пункт в развитии мужской психики. Итак, мы видим, что на первых этапах анализа было покончено с главенствующей ролью зараженного Эго, видимо это значит, что аналитик сумел направить взор великого анализанта Гессе внутрь себя и придать ранее недооцениваемому внутреннему миру большую значимость. В результате этого процесса, обновленное Эго, насыщаемое внутренними личными безсознательными источниками, энергиями получило большую свободу в аффективном восприятии мира и в социальном функционировании.

В роли незнакомца, закапывающего зараженное Эго, мы конечно, кроме уробороса, должны усмотреть позитивную роль аналитика, который возможно к проявлениям в анализе зараженного Эго относился скептически, снижая тем самым его роль, вычеркивая его из аналитического пространства. И метафора «закапывание мертвеца» очень подходит для данной роли аналитика. Кроме того, если продолжать идею о том, что незнакомец символизирует фигуру аналитика то мы вспоминаем о брошюре, выданной незнакомцем ( аналитиком ), после которой и началось разложение ложного Эго. То есть зараженное Эго начало разлагаться, погибать, получив о себе новую ( возможно критического толка ) информацию ( брошюру ). Возможно, что ранее такой информации, исследуемая аналитиком-незнакомцем личность не получала. А если и получала, то, видимо, к такой информации просто не возникало доверия. Конечно же, здесь речь идет о доверии между аналитиком и анализантом, которое и послужило причиной принятия критической информации извне.

Слова на плакате: вход не для всех, а лишь для сумасшедших, наверняка означают, что незнакомец ( аналитик) постоянно транслировал анализанту ( автору произведения ), идею о том, что в театр (в пространство теменоса, Самости) можно проникнуть, лишь отбросив решающую роль ложного Эго. С другой стороны, как мы говорили ранее проблема сумасшествия ( теневой эффект Самости, при соприкосновении с ней неподготовленной психикой ) тоже входила в аналитическое пространство. Так же наверняка незнакомец ( аналитик ) всячески поддерживал проявление обновленного, но хрупкого Эго, так как, судя по безсознательному материалу, приведённому в произведении, психика автора, как и любого другого анализанта на начальных этапах аналитической работы нуждалось в мощной поддержке.

Как мы уже говорили ранее, нам остается лишь восхититься той ценностью для процесса индивидуации, которую несёт в себе незнакомец ( теперь рассматриваемый нами как аналитик ). Итак именно он своей настойчивой работой похоронил ложное Эго. Но также мы с вами говорили выше, что этим занимался и уроборос, то есть в фигуре незнакомца мы усматриваем и уробороса, и аналитика, интересная связка, не правда ли? Ну а заканчивая тему незнакомца-аналитика, хочется добавить, что именно на нём, как мы видим, лежит ответственность за формирование границ и процесса ( именно незнакомец запускает ключевые процессы ) анализа. Но с другой стороны, он просто незнакомец, появляющийся лишь в ключевые моменты и дающий процессу аналитической работы направляющий вектор.

Как и писал Юнг, у аналитика достаточно амбивалентная роль, с одной стороны он двигатель процесса, с другой стороны – он лишь гость в процессе индивидуации чужого человека. И нам вновь остаётся лишь восхититься метафорой, использованной Гессе в романе – незнакомец ( играющий важнейшую роль ) появляется и исчезает, указав путь, метафора эта, как мы понимаем, очень чётко описывает роль аналитика в процессе терапии.

Итак, зараженное Эго похоронено, ложная персона разрушена, но куда же двигаться дальше? Как мы помним, всё тот же незнакомец указал ориентир в пути главному герою это место – ресторан «Чёрный орёл». Здесь Гарри встречает свою будущую возлюбленную Гермину. Для одинокого, односторонне видящего реальную жизнь Эго вход в магический театр закрыт, именно Анима, символически представленная фигурой Гермины, должна дополнить одностороннюю картину видения мира, расширить возможности Эго.

Конечно, в соединении мужского и женского начала мы вновь можем видеть алхимический мотив. Но важно понять, что путь в указанный ресторан дался Гарри тяжело, в нём продолжали бушевать страсти и возникал вариант вернуться домой, вернуться к своей прежней несчастной жизни. Фрейд в своих произведениях упоминал о том, что человек живет по принципу экономии энергии, пользуясь даже неудачной тактикой жизни по привычке, по инерции. Кроме того, мы понимаем, что похороненное зараженное Эго хоть и вычеркнуто из аналитического пространства, но все ещё обладает энергией, и в любой момент снова может вернуться на свет ( в сознание Гарри ), а с ним вернется и самобичевание и ступор, вновь заняв место динамического развития психики. Примечательно, что в ресторан Гарри добирается лишь за полночь, то есть в то время, когда свет ( сознание ) уступает пальму первенства ночи ( безсознательному ). Такое развитие событий подтверждает идею о том, что именно безсознательное направляет процесс индивидуации. А вот сознательное Эго всё ещё не освободилось от чар похороненной части, находящейся под влиянием материнского комплекса.