Андрей Юревич - Психология социальных явлений

Интерпретация полученных данных может быть построена вокруг двух принципиальных возможностей (а также их комбинации). Первая состоит в рассмотрении динамики психологического состояния России как объективно представленной сквозь призму его восприятия экспертами-психологами. В этом случае приходится признать, что: 1) эта динамика в целом негативна; 2) психологическое состояние современного российского общества очень неудовлетворительно; 3) нашему обществу в значительной мере свойственны такие характеристики, как агрессивность, апатия, безыдейность, бесправие, беспринципность, бесцеремонность, враждебность, грубость, жестокость, ксенофобия, ложь, наглость, насилие, невоспитанность, пустословие, сквернословие, хамство; 4) наиболее выраженными отрицательными характеристиками современного российского общества являются алчность, меркантильность и эгоизм. При этом, естественно, надо оговориться, что, даже при признании объективного характера такой картины, «общество в целом» представляет собой абстракцию, любое реальное общество состоит из конкретных индивидов и различных социальных групп, подобная картина носит сугубо обобщенный, не учитывающий индивидуальные различия и многие другие нюансы характер.

Вторая принципиальная возможность в интерпретации полученных данных заключается в рассмотрении тех факторов, которые могли сдвинуть экспертную оценку в сторону негативизма. При этом следует учитывать, что среди названных выше психологических эффектов, таких как ностальгия и др., не все действуют именно в данном направлении. Например, наверняка многие из респондентов в 2011 г. имели более высокий уровень жизни, чем в 1981 и 1991 гг., обладали атрибутами благосостояния (квартиры, машины, дачи и т. п.) [14] Различные исследования показывают, что удовлетворенность наших граждан своим материальным положением с начала 2000-х годов в целом нарастает (Зараковский, 2009). Однако «как ни странно, несмотря на то, что, согласно данным государственной статистики, в течение 2004–2006 гг. экономическое благополучие населения в целом неуклонно повышалось, субъективное качество жизни россиян хотя и медленно, но снижалось» (там же, с. 98). Г. М. Зараковский объясняет подобный парадокс тем, что «По-видимому, на население негативно воздействует какой-то объективный психологический фактор» (там же) – «фактор-Х», как иногда называют такие «загадочные» детерминанты (Осипов, 2011). , которых в прошлом не могли себе позволить. Поэтому соответствующие эффекты «сопряженности» психологических и социально-экономических оценок, а также придания личной ситуации более общего смысла могли бы приводить к более оптимистичному видению происходящего.

Влияние проекции личного на общее, безусловно, имеет место. Так, например, наверняка многие, если не все, опрошенные сами становились объектами хамства, агрессии, недобросовестности и других негативных явлений в нашем обществе и проецируют соответствующий личный опыт на его общую характеристику. Но, во-первых, они не были защищены от всего этого и в советские годы, во-вторых, вынесение общих оценок на основе подобного личного опыта является вполне объективным способом их формирования – от частного к общему. Правда, можно предположить, что более свежий негативный личностный опыт имеет большее влияние на такие оценки, чем более давний, особенно относящийся к периодам 30, 20 и 10-летней давности, но в таком случае трудно объяснить, почему более свежий позитивный опыт не оказывает такого же воздействия.

Возможно, в данном случае проявляется оценка, аналогичная той, что дают динамике нашего общества некоторые журналисты и общественные деятели: «Жизнь стала объективно лучше, но противнее».

Можно также предположить, что как чувствительность, так и требовательность граждан, в том числе и экспертов, к психологической атмосфере в обществе по мере удовлетворения их материальных потребностей возрастает. Следует иметь в виду и закономерность, состоящую в том, что с ростом уровня образования удовлетворенность в различных областях субъективного благополучия обычно снижается, а критичность к происходящему в обществе нарастает (Осипов, 2011). Это согласуется с теорией мотивации А. Маслоу, а также с хорошо известным фактом: неудовлетворенность основных материальных потребностей вынуждает концентрироваться именно на них, оттесняя на второй план психологические проблемы. Когда базовые материальные потребности основной части населения в целом удовлетворены (вынесем в данном контексте за скобки общеизвестные факты огромного имущественного расслоения нашей страны, наличия больших социальных групп, живущих за чертой бедности, и т. п.), на первый план выходят не экономические, а социальные и психологические проблемы, что согласуется с теорией А. Маслоу и с разработанными на основе той же логики теориями потребностей Е. Деси и Р. Райана (Deci, Ryan, 2000).

В этой ситуации важнейшее значение приобретает также дефицит смысложизненных ориентаций (в частности, отсутствие внятной национальной идеи). Когда цель жизни состоит в выживании и удовлетворении первичных материальных потребностей, отсутствие смысложизненных ориентаций, согласно теории А. Маслоу, должно переживаться менее остро. Как полагает Г. М. Зараковский, в этом случае «качество жизни больше зависит от наличия личностного роста и наличия смысла жизни, чем от удовлетворения базовых потребностей» (Зараковский, 2009, с. 105). Он же формулирует вывод о том, что «наибольший вклад в обобщенный индекс удовлетворенности жизнью вносят не «материальные», а «психофизиологические» факторы (отношения в семье; дружба, общение; личная безопасность и безопасность семьи; состояние здоровья человека и членов его семьи). Наименьший вклад вносят такие факторы, как: экономическая и политическая обстановка в стране; творческая самореализация на работе и вне работы; социальная инфраструктура; экология» (там же, с. 110) [15] Очень актуальным представляется и наблюдение Г. М. Зараковского о том, что с конца 1990-х годов к середине 2000-х в нашей стране существенно возросла численность заболеваний, в этиологии которых большую роль играют стрессогенные факторы (таких как заболевания системы кровообращения и органов пищеварения), в то время как количество заболеваний инфекционными и паразитарными болезнями, напротив, снизилось. Автор объясняет этот феномен в свете 1) расхождения адаптации к происходящему на сознательном и бессознательном уровнях и 2) «психофизиологических издержек» более активного образа жизни (в частности, многократной занятости и т. п.), необходимых для адаптации к новым экономическим условиям (Зараковский, 2009). .