Яков Гилинский - Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна

Социальная неудовлетворенность, а, следовательно, и попытки ее преодолеть, в том числе – незаконным путем, порождается не столько абсолютными возможностями удовлетворить потребности, сколько относительными – по сравнению с другими социальными слоями, группами, классами. Вот почему в периоды общенациональных потрясений (экономические кризисы, войны), когда большинство населения «уравнивалось» перед лицом общей опасности (когда происходила ломка «перед лицом смерти всех иерархических перегородок» [107] Гачев Г. Образ в русской художественной литературе. М.: Искусство, 1981. С. 198. ), наблюдалось снижение уровня преступности и самоубийств [108] Гернет МЛ. Избранные произведения. М.: Юриздат, 1974. С. 306–310, 449-459; Podgorecki A. Patalogia zjcia spolecznego. Warszawa, 1969. .

Итак, важнейшим криминогенным и дееиантогенным фактором служит противоречие (по Р. Мертону – «напряжение», strain) между потребностями людей и реальными возможностями (шансами) их удовлетворения, зависящими, прежде всего, от места индивида или группы в социальной структуре общества, степень социально – экономической дифференциации и неравенства.

Со второй половины минувшего столетия социально-экономическое неравенство в условиях глобализации привело к разделению стран и населения каждой страны на включенных (в активную экономическую, социальную, политическую, культурную жизнь) и исключенных. Исключенные (excluded) и составляют основную социальную базу различных проявлений девиантности, включая преступность [109] Гилинский Я. И. «Исключенность» как глобальная проблема и социальная база преступности, наркотизма, терроризма и иных девиаций // Труды СПб юридического института Генеральной прокуратуры РФ, 2004. № 6. .

Для полноты картины нельзя не напомнить, что социальная дифференциация, социально-экономическое неравенство и наличие аутсайдеров, «исключенных» служат… источниками прогресса и двигателями истории.

А, ничего не сделать!

Похоже, что так. Но требуются пояснения.

Во-первых, общество (государство, власть, режим) само «выдумывает», конструирует преступления. Классический пример – «Город Солнца» (1623) Томмазо Кампанеллы (1568-1639), в котором нет частной собственности, все равны, все имеют возможность самореализации. «Поэтому, так как нельзя среди них (жителей Города Солнца – Я.Г.) встретить ни разбоя, ни коварных убийств, ни насилий, ни кровосмешения, ни блуда, ни прочих преступлений, в которых обвиняем друг друга мы, – они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы. И виновные лишаются в наказание либо общей трапезы, либо общения с женщинами, либо других почетных преимуществ на такой срок, какой судья найдет нужным для искупления проступка» [110] Кампанелла. Город Солнца. М.-Л.: АН СССР, 1947. С. 40. .

Итак, если определенные социально-экономические условия позволяют избавиться от деяний, ныне признаваемых преступными, то тогда общество конструирует новый набор проступков, подлежащих наказанию! Другое дело, что меры «наказания» в утопическом обществе достаточно либеральны и не связаны ни с отнятием жизни, ни с лишением свободы. Впрочем, утопия она и есть утопия… Не только «был бы человек, статья найдется», но и было бы общество, «преступность» найдется (ее изготовят, сконструируют, не дадут «ликвидировать»!).

Во-вторых, во все времена общество и государство старались минимизировать (ликвидировать, преодолеть) нежелательные для общества виды поведения и их носителей. В каждой стране в этих целях создается система социального контроля над преступностью и иными проявлениями девиантности (пьянством, наркотизмом, проституцией, коррупцией и т. п.). Но ни одно из нежелательных, негативных социальных явлений, включая преступность, не удалось «ликвидировать», преодолеть ни в одной стране.

И это не удивительно. Ибо все сущее в обществе выполняет какие-либо социальные функции, а потому не элиминировано в процессе человеческой истории. «Все действительное разумно» (Гегель), «имеет основания», функционально. Многочисленные социальные функции преступности (инновационная, экономическая, политическая – например, роль «козла отпущения», интегративная – «еще теснее сплотиться в борьбе…») описаны в литературе, включая публикации A.M. Яковлева [111] Яковлев A. M. Теория криминологии и социальная практика. М.: Наука, 1985. и автора этих строк. «Наличие, постоянное сохранение в обществе преступности невозможно без признания того, что и преступность выполняет определенную социальную функцию, служит формой либо регулятивной, либо адаптационной (приспособительной) реакции на общественные процессы, явления, институты» [112] Яковлев A. M. Социология преступности. М.,2001. С. 14. .

Контроль над преступностью – один из видов социального контроля. Поскольку преступность (что бы ни вкладывалось в это понятие в различные эпохи у разных народов) издавна воспринималась как самая опасная форма «отклонений», постольку и средства воздействия на лиц, признанных преступниками, применялись самые жесткие (жестокие). История человечества знает все мыслимые и немыслимые виды пыток, квалифицированных видов смертной казни, калечения [113] См. подробнее: Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. М.: Ad Маг-ginem, 1999; Шаргородский М. Д. Наказание по уголовному праву эксплуататорского общества. М.: ГИЮЛ, 1957. . Но преступность не покидает общество…

Система социального контроля над преступностью включает наказание и профилактику. Посмотрим, как они решают проблему «ликвидации» (ну, пусть – сокращения) преступности.

Наказание. В настоящее время в большинстве цивилизованных стран осознается «кризис наказания», кризис уголовной политики и уголовной юстиции, кризис полицейского контроля [114] Mathisen Т. The Politics of Abolition. Essays in Political action Theory // Scandinavian Studies in Criminology. Oslo-London, 1974; Albanese J. Myths and Realities of Crime and Justice. Third Edition. Apocalypse Publishing, Co, 1990; Hendrics I, Byers B. Crisis Intervention in Criminal Justice. Charles С Thomas Publishing, 1996; Rotwax H. Guilty. The Collapse of Criminal Justice. NY: Random House, 1996; и др. .

«Кризис наказания» проявляется, во – первых, в том, что после Второй мировой войны во всем мире наблюдался рост преступности, несмотря на все усилия полиции и уголовной юстиции (а с конца 1990-х – начала 2000-х – сокращение, так же независимо от деятельности полиции и уголовной юстиции). Во-вторых, человечество перепробовало все возможные виды уголовной репрессии без видимых результатов (неэффективность общей превенции). В-третьих, как показал в 1974 г. Т. Мати-сен, уровень рецидива относительно стабилен для каждой конкретной страны и не снижается, что свидетельствует о неэффективности специальной превенции. В – четвертых, по мнению психологов, длительное (свыше 5-6 лет) нахождение в местах лишения свободы приводит к необратимым изменениям психики человека [115] Пирожков В. Ф. Влияние социальной изоляции в виде лишения свободы на психологию осужденного // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1981. Вып. 35. С. 40–50; Хохряков Г. Ф. Формирование правосознания у осужденных. М., 1985; Он же. Парадоксы тюрьмы. М.: Юридическая литература, 1991. . Впрочем, о губительном (а отнюдь не «исправительном» и «перевоспитательном») влиянии лишения свободы на психику и нравственность заключенных известно давно. Об этом подробно писал еще М. Н. Гернет [116] Гернет М. Н. В тюрьме: Очерки тюремной психологии. Юр. Издат. Украины, 1930. . Тюрьма служит школой криминальной профессионализации, а не местом исправления. Никогда еще никого не удавалось «исправить» и «перевоспитать» посредством наказания. Скорее, наоборот. «Лица, в отношении которых было осуществлено уголовно-правовое насилие – вполне законно или в результате незаконного решения, образуют слой населения с повышенной агрессивностью, отчужденный от общества» [117] Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен. Теоретико-инструментальный анализ. 2-е изд. М.: Проспект, 2009. С. 18. .