Евгений Шарков - Небо слаще

В один из ясных солнечных дней, – поднимающих, не смотря ни на что настроение и тягу к свободе, практически у каждого льва, – за высокий забор данного заведения, попадает молодой новичок…

Так как, этот лев молодой, то он, естественным образом, становится жертвой, для разного рода попыток других львов, позволяющих им, притянуть в свои сети как можно больше членов, различных клубов…

…адептов, разного рода религиозных направлений, членов различных партий, и множества других негативных или позитивных сообществ, направленных либо на терроризм, либо на какое ни будь, не террористическое осуждение захватчиков. В этой тюрьме, находилось, порядка нескольких тысяч красивых созданий, разделённых на те, или иные группы. Группы были не только политические и террористические, но и те, которые собирались в кучу, где ни будь в сторонке, и напевали благостные, пропитанные поэтическим мечтанием о свободе, песенки, поднимающие в некоторых львах бурю эмоций в плоть до слёз, и бередя в них, приобретенное в этой тюрьме, чувство несправедливости направленное в сторону захватчиков. Одни группы вели постоянную психологическую борьбу с захватчиками, другие, старались захватчиков в чём-то убедить, с помощью терроризма, иные же львы, занимались другими делами, так или иначе, связанными с врождённым чувством внутренней, львиной свободой. Каждая группа, естественно, при виде новичка, пыталась не навязчиво затянуть его в свои ряды, тем самым пополнив их свежими мозгами. Так как затягивание происходило не навязчиво, у новичка была возможность сомневаться, и выбирать ту, или иную группу, по своему вкусу. Выбор был достаточно большим, – и на взгляд новичка, обладающего той же гривой свободы, что и у других львов, – все группы заслуживали внимания, так как у них была хоть и разноцветная, но всё же одна цель, цель, снова стать свободными, и носится по равнинам, омывая свою свободолюбивую львиную морду свежими, горными ветрами…

Наш новичок понимал, что рано или поздно, ему придётся, принять решение относительно того или иного выбора, но почему то, находясь в осторожном, и разумном расположении духа, он не торопился этого делать… То ли атмосфера данного заведения, то ли какое-то внутреннее чутьё, постоянно подсказывало ему, – что всё, чего бы, не говорили львы тех, или иных сообществ, было, совсем не тем, что ему в действительности было нужно…

Однажды, гуляя по огромной территории тюрьмы, он вдруг обратил внимание, на умиротворённо лежащего в стороне, красивого льва… Подкравшись поближе… он, заглянул в глаза этому обособленному льву, и на какое – то мгновение, увидел не только внешнюю красоту этого льва, но и внутреннюю, основанную на какой то притягивающей силе, спрятанной где то в глубине, – этого, почему то так сильно отличающегося от остальных, льва…

Новичок, – понимая, что его внимание прикоснулось, к чему – то более существенному, заметил в себе некую вибрацию, как бы говорящую ему, что это именно тот лев, с которым ему почему то, очень сильно захотелось побеседовать… Но, по каким-то внутренним, и не понятным ему ощущениям, он не стал этого делать…

Вместо этого, он присел рядом, и стал с любопытством наблюдать за поведением, – ранее не замечающего им, и внутренне совсем не похожего на остальных, – льва…

Лев давно заметил приблизившегося к нему, молодого и любопытного создания. По эмоциям новичка, лев видел, что тот хотел о чём – то спросить его. Видя, что новичок стесняется, он заговорил первым, и спросил новичка о том, почему тот, до сих пор не примкнул к той, или иной группе львов, которые чем – то постоянно заняты, – на что новичок ответил тем же вопросом, высказав свои подозрения о том, что он видит. И что, – судя по спокойствию, и отсутствию суеты, – сам лев, также не принадлежит к той или иной категории львов.

Дерзость новичка льву понравилась, давно он не встречал здесь таких львов. Все остальные же, не раздумывая, прилеплялись к любой из этих групп, в миг становившимися членами религиозных клубов, политических партий, террористических организаций, ну или благостными адептами, поющими свои псалмы, и раздающими остальным львам памфлеты, подробно рассказывающих об их надеждах, и верах в призрачное и свободное будущее.

Некоторые львы отличались даже тем, что верили в то, что когда то, придёт спаситель лев, и освободит всех, – в том числе и террористов, – от захватчиков, раз и навсегда. Многие из этих верующих, освободились от захватчиков с помощью смерти, – навсегда. Однако остальные, оставшиеся в живых, продолжали надеяться и верить, в приход спасителя льва…

…Так как молодой лев находился в состоянии любопытства, он задавал льву различные вопросы, касающиеся того, почему тот, в отличие от других львов, занимающихся тем или иным важным делом, ничем вообще не занимался, и при этом всегда, не смотря на события, разворачивающиеся внутри тюрьмы, оставался спокойным, и невозмутимым. Лев, – в свою очередь, – внимательно слушая новичка, и видя, откуда идут его задаваемые вопросы, – стал постепенно проникаться доверием к этому молодому созданию. В один прекрасный момент, этот лев, помогая понять молодому льву, что все здесь, вместе взятые львы, с его точки зрения занимаются ерундой, а не чем-то важным, он решил поделиться с новичком секретом, своего присутствующего спокойствия. Лев сказал молодому, – но достаточно дерзкому льву, – о том, что у него есть некий, более важный секрет, в отличие от других львов… Позволяющий ему не отвлекаться на благостные песни, и угрожающие выкрики террористов, тем самым продолжая заниматься тем, чем он и занимался всегда… Секрет, который возможно, приведёт его к настоящей свободе. Новичок был, конечно же удивлен и несколько заинтригован, когда лев сказал, что он ничего, по сути, не делая, чем то, всё же был занят. Лев объяснил, что это занятие, самое существенное, что у него есть на данный момент, не смотря на всё остальное, и если новичок готов слушать, то он его посвятит, в это единственно существенное занятие.

Когда новичок дал понять льву, что он готов, лев произнёс: «Самое существенное для меня сейчас, и самое важное, что позволит мне, возможно, обрести свободу, это то… что я… изучаю… структуру… тюремного… забора…»

На этом, эта история заканчивается. Достаточно увидеть в ней, что-то существенное, настоящее, и она в тот же миг становится отражением вашего внутреннего мира…

Это история, не про внешний мир, в котором мы с вами живём, это история, скорее внутренняя, позволяющая увидеть дверь, окно, ну или дыру в заборе нашего с вами ума, удерживающего нас в тисках той или иной зависимости…

Поэтому… вы держите в руках не просто памфлет, написанный при помощи, чьих-то мнений и знаний, анализа или заключительных выводов, вперемежку с некоторыми убеждениями и верованиями, – а скорее, нечто, написанное рукой того, кто горит внутри, объятый пламенем истины…