Ирина Млодик - Современные дети и их несовременные родители, или О том, в чем так непросто признаться

– Как ты думаешь, кто это, мам?

– Очевидно, что это дракон, разве тебе не понятно?

– А я думал, что динозавр…

– Динозавры не такие! – На ее лице трудно скрываемое разочарование. Выражение лица «ну что я вам говорила!» сменяется серьезным, и она обращается ко мне: – Нам нужна программа по реабилитации.

– Кого будем реабилитировать?

– Ну вы же видите проблемы ребенка?!

– Пока я вижу, что у вас налицо разность темпераментов, я слышу, что вы недовольны тем, какой Ян, вы хотите, чтобы он был другим.

Теперь разочарованный взгляд предназначен и мне, но она берет себя в руки и еще раз пробует мне объяснить:

– Вы же понимаете, что если человек хочет чего-то добиться в бизнесе, он должен быть не таким. Я, няня, бабушка, его отец, все мы вынуждены постоянно подталкивать Яна, контролировать, стимулировать, заставлять. Но ведь ребенок должен сам проявлять волю, активность, упорство. Он должен ставить цели и достигать их. Ноу моего сына нет целей, у него проблемы с волей и совершенно отсутствует стремление к преодолению трудностей. Он не умеет принимать решения. Как вы считаете, сможет ли такой человек быть конкурентоспособным, тем более мужчина?

– Правильно я понимаю, что вы хотите, чтобы Ян стал вожаком стаи, создал и возглавил свой бизнес?

– Ну конечно, мы уже двадцать минут об этом и говорим.

– Вы его контролируете, заставляете, подталкиваете, решаете за него. Он максимально от вас зависит, опирается на ваше мнение, все время вас разочаровывает и отчаянно сопротивляется вашим попыткам изменить его, сделать его не таким, каков он есть. Я разочарую вас. Ему никогда не стать вожаком при таком раскладе.

– Это почему же?

– Потому что вожаки получаются из тех, кто знает, кто он такой, чего хочет. Кто с детства имеет свое мнение, и у него есть возможность и право отстаивать его перед самыми авторитетными фигурами, которыми являются родители. У кого есть свои цели, а не те, что ставят ему родители. Кто живет в своем темпе, действует в своей размерности. Те, у кого есть амбиции, стремления к лидерству и яркое желание создавать что-то свое. Те, кому трудно что-то навязать, заставить. Вы же делаете из своего ребенка хорошего исполнителя, ставя ему ваши задачи и условия, манипулируя при этом своим недовольством и разочарованием. Да и исполнитель из него получается пока плохой, потому что он сопротивляется тому, что вы поручили ему исполнять. Вы знаете, что нравится вашему ребенку? Чем он по-настоящему увлечен?

Ей требуется пауза, прежде чем ответить. Она явно еще переваривает услышанное. Возможно, именно это и заставляет ее нечаянно «проговориться»:

– Он увлечен тем, что я ему поручаю делать… – Краска слегка заливает ее лицо.

– Зачем вам вообще, чтобы он стал бизнесменом? Вы хотите, чтобы он был как вы? Или ваш муж?

– Муж, нет, он вообще не имеет к бизнесу отношения. Он так, филолог, редактор, в общем, никто… – Опять уже узнаваемо-знакомое недовольное выражение лица.

Когда мы остаемся с мальчиком наедине и у нас выдается возможность порисовать, я спрашиваю Яна:

– А почему ты так подробно и медленно рассматривал игрушки? Почему тебе нужно было точно знать: динозавр это или дракон?

– Я придумывал про них историю. Про каждого. И думал, можно ли их истории объединить в одну. Ну и если это динозавр, то это будет одна история, а если дракон, то совсем другая.

– То есть ты любишь придумывать истории?

– Ну конечно. Я записываю их в блокнотике или на компьютере, когда мне разрешают.

– Ты давал их кому-нибудь почитать? И самому тебе они нравятся? – Да, мне нравятся. Читала няня. Она всегда ждет новых историй и часто разрешает мне писать их на компьютере, когда мамы нет. А вот мама считает мои истории «глупостью» и «потерей времени», поэтому я ей уже не показываю. Это наш секрет. Вы ведь его не расскажете маме?

– Даже не знаю, как поступить… Я, с одной стороны, понимаю, почему ты стал скрывать от мамы твои истории, но, с другой стороны, может быть, нам стоит еще раз попытаться объяснить ей то, что писать истории – это тоже стоящее дело, тем более оно тебе так нравится. Она же твоя мама, и она хочет, чтобы ты был счастлив. Как думаешь? Попробуем?

Долгая пауза, он медленно поднимает на меня глаза бесконечно печального Пьеро:

– Попробовать мы можем, но она никогда не будет считать это стоящим делом.

Как непросто увидеть своего ребенка в настоящем, увидеть его свободным от ваших ожиданий, представлений, амбициозных намерений. Между тем без этой возможности он вырастет зависимым, вынужденным все время собирать ожидания значимых для него людей и пытаться им соответствовать. При этом наградой за усилия и постоянное преодоление себя будет ему ежеминутное родительское разочарование: «Ну почему же ты не стал тем, кем я мечтал тебя видеть?» Из-за «родительской слепоты» он будет вынужден отойти от своего предназначения, отказаться от своих способностей, зарыть свои таланты, пополнив бесконечные ряды тех, кто занимается не тем, что получается у них лучше всего.

Когда появляются ожидания, пропадает ребенок.

Мы насквозь пронизаны нашим прошлым опытом, наше прошлое во многом сделало нас такими, какие мы есть. На нас повлияла не только семейная атмосфера, в которой мы росли, но и все окружение, начиная от двора, школы и заканчивая страной в целом. Человек, и в частности ребенок, – существо социальное, а значит, влияние среды, социума, окружения на то, каким он вырастет, чрезвычайно велико. Конечно, как ваш ребенок будет реагировать на изменения в среде, будет зависеть не только от того, чему вы его научили, но и от того, каков он сам: что заложено в генотипе, каков характер, структура личности. Ведь дети из одного класса, например, по-разному реагируют на одну и ту же ситуацию, на одного и того же учителя.

Родители, приходящие ко мне на консультацию, нередко странным образом обходятся с пониманием того, какое именно влияние оказывает семья в целом и они сами в частности на формирование их ребенка. Часто им трудно хоть сколько-нибудь реально оценить свой вклад. Кто-то из них убежден, что его задача – уберечь ребенка от любых травм, напастей и трудностей. И те, которые в какой-то момент понимают, что не в их силах быть единственным влиятельным лицом в жизни ребенка и нет никакой возможности уберечь детей от неприятностей, в большой степени нагружены родительской виной и избыточной ответственностью. Кто-то в случае обнаружения детских проблем напряженно смотрит в сторону социума, убеждая себя, что во всем виновата школа, или двор, или страна.