Джастин А. Франк - Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

«Отец научил меня всему, что я знаю, и он бы понял то, о чем я собираюсь говорить, – произнес Дональд Трамп перед полным залом людей, скорбевших о кончине его отца. – Я приступаю к строительству огромного здания на Риверсайд-бульвар, которое будет называться Трамп-Плейс. Это замечательный проект». В своей речи, которую он счел уместным надгробным посланием сына к отцу, Трамп перечислил другие проекты – «Гранд-Хайатт», «Трамп Тауэр», «Трамп Плаза», «Трамп Тадж-Махал» и «Трамп Кастл», – прежде чем признал, что отец «передал Дональду свой самый драгоценный актив. Как рассказывают Майкл Карниш и Марк Фишер в книге «Трамп разоблаченный», это эмблема всех его достижений, а именно – фамилия Трамп. “Мое имя продается само по себе” – однажды заметил он».

Другой эксперт по Трампу, покойная Лиз Смит, о которой пишет Майкл Д’Антонио в своей книге «Правда о Трампе», заметила, что Трамп «часто ведет себя, как эмоционально зависимый ребенок, который живет в его душе». То, как он перечислял свои достижения в той удивительной надгробной речи и заявлял, что отец бы понял его, доказывает: внутренний ребенок Трампа никогда не был более эмоционально зависимым, – или, по меньшей мере, это никогда не проявлялось с такой очевидностью. Дональд получил последнюю возможность заручиться одобрением человека, в чьей поддержке он больше всего нуждался, и не видел никакого неуважения в том, чтобы воспользоваться этой возможностью в скорбный момент. Фактически, он заявлял, что отец понял бы, зачем и почему он это делает.

Дональд называл своего отца «лучшим другом», «очень сложным человеком» и «моим величайшим учителем». Ясно, что Фред Трамп был самой влиятельной личностью в жизни Дональда. Тот пошел по отцовским стопам в профессиональном плане, вошел в семейный бизнес и воспроизвел как минимум несколько отцовских деловых приемов на пути к успеху. Больше всего Дональд стремился произвести впечатление на отца, доказать свою ценность и в конце концов превзойти его. Разумеется, в финансовом отношении Дональд оставался в долгу у отца из-за до сих пор не определенной доли семейного состояния, которую Фред выделил сыну для начала его бизнеса, и других сумм, перечисленных ему для спасения от кредиторов.

Но в то же время, судя по описаниям Дональда, отношения между отцом и сыном были не теплее, чем между сыном и матерью, хотя открытость Фреда и его присутствие в жизни юного Трампа широко известны. Дональд игнорировал и осуждал некоторые деловые методы отца. И хотя сын называл его «королем», именно отец фактически изгнал Дональда из лона семьи, отправив его в военное училище и навязав строгий порядок неорганизованному и распущенному юнцу. Эта болезненная перемена эхом отозвалась в последующие годы.

Дональд был изгнан, так как Фред больше не мог контролировать сына без посторонней помощи; для этого ему понадобились услуги Нью-Йоркской военной академии. Интересно, что во время своей ссылки Дональд находился примерно в том же возрасте, в каком был Фред после смерти своего отца. NYMA [4] NYMA – Нью-Йоркская военная академия ( прим. пер. ). продолжила отеческое воспитание Дональда, после того как Фред признал, что не в состоянии это делать. Фред распознал необузданный характер сына и понял, что Дональд нуждается в более строгих рамках, чем приняты в обычном колледже, – какие бы жесткие порядки ни насаждал Трамп-старший в собственном доме.

«Мы находились в почти деловых отношениях, – пишет Трамп о своем отце в «Искусстве сделки». – Иногда я задаюсь вопросом, удалось ли бы нам так хорошо поладить, если бы я не был так же нацелен на бизнес, как и он сам». Разумеется, практичные деловые отношения лишены заботы, тепла и той любви, за которой сын может обратиться к отцу. Впрочем, как мы убедимся, «деловой» характер отношений был обусловлен рядом других факторов, влияние которых ощущается до сих пор.

Дональду Трампу хорошо известно, что он обязан своим личным состоянием неэтичным деловым методам отца и деда, эксплуатировавших устремления того экономического класса, который теперь назвали бы их электоратом. Фридрих Трамп, дед Дональда, сколотил первоначальное состояние как владелец борделей, обслуживавших золотоискателей во время Клондайкской «золотой лихорадки». Он обнаружил, что может заработать больше денег на удовлетворении низменных инстинктов охотников за удачей, чем занимаясь тяжелыми горнорудными работами. Трамп не упоминал об этом факте, когда разглагольствовал перед шахтерами, чьи голоса он хотел получить на выборах. «Как предприниматель, занимавшийся темными делами, – пишет Дэвид Кэй Джонстон о деде Дональда, – Фридрих бросал столетнюю тень на семью Трампов своей страстью к наживе и пренебрежением юридическими формальностями, – например, строительством зданий на земле, которая ему не принадлежала». Джонстон полагает, что этот урок не пропал даром для Дональда. Позже тот гордо перечислял деловые успехи, основанные на иллюзии, будто он уже владеет землей, которую только собирался приобрести. «Строительство Фридриха на не принадлежавшей ему земле предопределило условия приобретения особняка Мар-э-Лаго во Флориде его внуком Дональдом, – пишет Джонстон. – Тот сделал это под закладную, которую «Чейз-банк» согласился не оглашать в случае суда».

Дональд называл своего отца «лучшим другом», «очень сложным человеком» и «моим величайшим учителем».

Трамп никогда не упоминал о личном факте, имеющем отношение к вопросу безопасности границ: согласно Кранишу и Фишеру, его дед был «нелегальным эмигрантом». Сколотив состояние в Америке, Фридрих Трамп попытался вернуться на родину, в Германию вместе с тосковавшими по дому женой и дочерью. Но условия, на которых он ранее покинул Германию, обернулись против него. «Отъезд Фридриха противоречил немецкому законодательству. Три года воинской службы были обязательными, и юношам призывного возраста требовалось особое разрешение на эмиграцию. Молодой цирюльник этого не сделал, что подрывало перспективы на возвращение». Немецкие чиновники «осведомились, почему Трамп не вернулся раньше для отбытия воинской повинности. Для них он был человеком, уклонившимся от призыва». В конечном счете Трамп стал бенефициаром «иммиграционного законодательства США, которое в то время наделяло немцев предпочтительным статусом; они рассматривались как истинные белые европейцы, прилежные и трудолюбивые по натуре».

Вернувшись с семьей в США, Фридрих основал процветающий строительный бизнес в Квинсе и привлек своего молодого сына Фреда к освоению стройплощадок. Он скоропостижно скончался в 1918 году во время пандемии «испанской лихорадки», спустя несколько дней после того, как ему исполнилось сорок девять лет. Некоторые члены семьи полагали, что его смерть была ускорена алкоголизмом; в результате семья потеряла большую часть своего состояния и молодому Фреду пришлось осваивать строительное дело. Он начал бизнес со своей матерью под вывеской «Е. Трамп и сын» как раз вовремя, чтобы воспользоваться преимуществом строительного бума 1920-х годов в Бруклине и Квинсе. Отчасти этот бум был подстегнут инфраструктурными усовершенствованиями, превратившими окраины в подходящие места для жилья рабочих из Манхэттена. Трампы снова все потеряли, после того как компания «Е. Трамп и сын» отошла от дел в период депрессии. Когда Фред познакомился с Мэри Энн Маклеод и женился на ней в 1936 году, в возрасте тридцати одного года, он уже вернулся в бизнес и приблизился к обретению состояния.