Виктор Кандыба - Чудотворцы и чудеса. Энциклопедия сверхвозможностей человека

После недели пребывания в Камеруне голова от этих разговоров пошла кругом. Счастливый случай свел нас с принцем Дика. Он молча выслушал наш сбивчивый рассказ и после минутного раздумья ответил, что попробует помочь. Признаюсь, что тогда, уж не знаю почему, у нас зародилось подозрение, что принц Дика, кроме обычных титулов, полученных в Парижском университете, обладает и иными, более экзотичными титулами. Возможно, для нашего уха они звучат не совсем привычно, но их влияние в Камеруне очень велико… Наконец настал день, когда принц сообщил, что ему удалось кое-что сделать. Так мы очутились на этой поляне.

Пока принц спит, мы вслушиваемся в ночные джунгли. Кажется, мы оказались в центре огромного лесного города, населенного таинственными существами: они кричали, свистели, ревели, хохотали и жалобно бормотали. Вслушиваясь в эту какофонию, начинаешь понимать, отчего африканцы наделяют душами зверей, деревья, камни, воду, отчего они верят, что у всех у них свой язык и свой голос…

Неожиданно из леса (который для нас уже перестал быть лесом, а стал обителью мифических существ) доносится нечто конкретное: крик. Он не похож на крики зверей, это явно человеческий голос. Принц тут же просыпается. Мы включаем фары, потревоженные животные разбегаются в спасительную темноту. Снова тот же крик, и через минуту в полосе света появляется человек. Мы выскакиваем навстречу, но он проходит мимо, будто не замечая нас. Подойдя к принцу, он говорит что-то на языке басаа, показывая рукой в направлении леса.

— Ну что? — нетерпеливо спрашиваю я.

— Все в порядке, — отвечает принц. — Люди-леопарды получили послание и приняли ваши дары. Ночью они говорили с колдуном, его ответ на сей раз благоприятен. Не знаю, за какие такие заслуги, но, похоже, духи прониклись к вам симпатией. Двое из людей-леопардов ждут вас в шалаше в нескольких километрах отсюда. Идти придется пешком, так что надо поторопиться. Те двое принадлежат к избранным членам общества, они — нгенге.

…Мы шли почти час по узкой, едва различимой в траве тропе. Внезапно лес расступился, и мы очутились на голой бугристой поляне. Их мы увидели сразу, еще до того, как разглядели на краю поляны шалаш. Были они высоки и на темном фоне деревьев выделялись как светлое пятно. Мы подошли поближе.

Они были пугающе величественны — леопардовые шкуры закрывали их целиком, морда зверя образовывала капюшон, длинный хвост вился по земле. Два леопарда, вставшие на задние лапы; два леопарда, ставшие людьми.

Мы усваиваемся рядом с шалашом на деревянных обрубках и Начинаем разговор. «Кто вы? Кто такие люди-леопарды?» — выпаливаю я первые вопросы. Дика переводит мои слова, но ему приходится быть красноречивее: он говорит долго, люди-леопарды молча слушают, время от времени понимающе кивая скрытой капюшоном головой. Потом одни из них начинают отвечать, и принцу снова приходится выручать нас переводом. Но перевод не помогает — понять ничего нельзя. «Мы воины Бог ба Нгуэ, — говорит человек-леопард, — Мы — стражи Мбока».

— Что это означает? — в недоумении спрашиваю Я у Дика.

Принц улыбается.

— Видите ли, эти люди выражают свои мысли метафорически. Наверное, мне стоит не просто переводить, но и растолковывать все в привычных для европейцев терминах…

К счастью, наши собеседники тоже осознали всю сложность ситуаций и перешли на язык, понятный и Нам, непосвященным.

— Ты, может быть, слышал, что у народов Черной Африки есть тайные общества и у каждого общества есть своя цель. От этой цели зависит выбор символа, священного животного. Те люди, которые призваны следить за всем, что связано с деньгами и имуществом, зовутся людьми-змеями, потому что змея — это символ богатства. Люди, призванные Охранять реки и плывущие по ним пироги, следить за тем, чтобы обмен товарами на берегу был справедливым, зовутся людьми-крокодилами, потому что крокодил — хозяин реки. Те, кто выполняет волю Мбока, зовутся людьми-леопардами, потому что леопард — самый сильный зверь наших лесов, он сам символ силы, а значит и власти. В других местах, например, в Заире, где самым сильным считается лев, люди тайного общества зовутся симба, то есть люди-львы…

— Возможно, ты приехал сюда с уже готовым представлением о нас, людях-леопардах, — продолжал он. — Европейцы написали о нас книги. Там говорится, что мы дикие звери, которым только и радости, что убивать. Я видел такую книгу. Не помню ее названия, но на первой странице, самой первой…

— На обложке, — подсказывает Дика.

—..Да, на обложке. Так вот, на обложке был нарисован человек-леопард в такой же шкуре, как и наши, и на руках у него были когти, с которых капала кровь. Я не хочу сказать, что этот рисунок был неправдой, но в этой книге не объяснялось, кто был этот человек и почему он убил. Я скажу тебе, кто такие люди-леопарды. Они — тайная полиция Чёрной Африки, они настигают тех, кто совершил преступление, тех, кто был осужден нашим судом. Не судом больших городов, не судом белых или созданным по их подобию, но судом наших лесов. Мы — карающая десница наших вождей. Мы существуем века, мы существуем столько, сколько существует Африка. Здесь нас зовут багенге, или нье-нгват, или баймам, в других местах — вахокехоко, симба и другими именами…

— Кто дал вам власть?

— Мбок. Я же сказал, мы — стражи Мбока. Это тот, от кого пошло наше племя. У нас, басаа, он зовется Мбок, в других местах у него другое имя, но каждый народ Африки хранит пепел нашего прародителя. Мбок — это вся наша страна, мужчины и женщины, звери, реки, законы, охота, торговля, вера. Мбок принадлежит всем. Но есть человек — Бог ба Нгуэ, который обязан охранять самого Мбока, защищать его. Он глава всех людей-леопардов, и мы его воины.

Туг в разговоре наступила пауза, и, воспользовавшись ею, один из людей-леопардов дотронулся до моей руки, а затем поднес два пальца — средний и указательный — ко рту: «Сигарету». Механически я вытащил пачку и пустил ее по кругу. Лишь когда все закурили, я почувствовал всю нереальность происходящего: передо мной дымили сигаретами, купленными мною со скидкой в редакционном лайнере, два человека-леопарда, если угодно — два тайных агента традиционной африканской власти!..

Европейские ученые давно уже высказывались в том смысле, что стойкое мнение, приписывавшее людям-леопардам немотивированные, никак не объяснимые здравым смыслом убийства, ошибочно. С того момента, как на африканские обычаи и традиции перестали смотреть с предубеждением, трезвые люди по-иному стали оценивать судебные процессы, которые европейские губернаторы устраивали над членами тайных обществ. Сомнения в том, что люди-леопарды — обыкновенные преступники, вызывал хотя бы такой факт: в действиях обвиняемых отсутствовала личная выгода. И все же укоренившееся представление не позволяло европейцам даже на секунду вообразить, что люди-леопарды могли быть исполнительной властью некоего африканского законодательства. Предубеждение было настолько сильно, что никто не утруждал себя задачей разобраться в личности и поступках жертвы. Не находя мотивов преступления или объяснив их загадочными, европейские судьи делали один и тот же вывод: убийства, творимые людьми-леопардами, были частью некоего варварского ритуала… Но вот перед нами сидят два человека-леопарда, утверждающие, что без конкретной, точно известной причины они никогда не прибегали к насилию.