Виктор Шунков - Боевое и служебное оружие России

Следует отметить, что наряду с пистолетными патронами в российских револьверах используются и другие необычные боеприпасы.

Так, револьвер ДОГ-1 внедренческого предприятия «Тинта» и Ижевского технического университета стреляет патронами, созданными на базе ружейного патрона 12,5×35 мм. Разработана достаточно широкая номенклатура таких патронов: со свинцовой или пластмассовой пулями, осветительный и сигнальный световой патроны, патрон для подачи звуковых сигналов.

В боекомплект револьвера ОЦ-20 «Гном» предприятия ЦКИБ СОО входят мощные патроны 12,5×40 мм, снаряженные стальной или свинцовой пулей массой 11 и 16 г соответственно. Стальная пуля на расстоянии 50 м пробивает стальной лист толщиной 3 мм, а свинцовая пуля обладает исключительно мощным останавливающим действием. Есть и патрон, снаряженный 16 свинцовыми дробинками. Он надежно обеспечивает поражение групповых целей.

Пожалуй, наиболее необычный патрон используется в револьвере ОЦ-38, разработанном известным российским оружейником И. Я. Стечкиным для подразделений специального назначения МВД и ФСБ. Это специальный патрон СП.4, бесфланцевая гильза которого полностью скрывает стальную пулю цилиндрической формы и специальный поршень. При выстреле поршень воздействует на пулю вплоть до ее выхода из гильзы, но целиком заклинивается в дульце гильзы и не выдвигается дальше. В результате этого пороховые газы запираются в гильзе, что обеспечивает бесшумность выстрела и полное отсутствие пламени. При этом, как и во всех револьверах, стреляная гильза остается в барабане, а не экстрактируется, как это происходит при стрельбе из самозарядного пистолета. Это затрудняет идентификацию оружия, что важно при проведении спецопераций.

Наряду с созданием револьверов под разнообразные, порой экзотические боеприпасы российские оружейники широко используют в своих разработках новые сорта стали и легкие сплавы. Например, револьвер МР-411 «Латина» Ижевского механического завода собран на рамке из легкого сплава. Ведутся также работы по использованию высокопрочных пластмасс.

Таким образом, можно констатировать, что у российских револьверов есть будущее.

В конце XIX века Русская армия имела на вооружении 4,2-линейные (10,67 мм) револьверы Смит-Вессон трех образцов. Это было очень неплохое для своего времени оружие переломной схемы, обеспечивавшее автоматическую экстракцию стреляных гильз из барабана при перезаряжании. К недостаткам этих револьверов относили большую массу, несамовзводный ударно-спусковой механизм, при котором стрелок взводил курок вручную перед каждым выстрелом, и, главное – патроны, снаряженные дымным порохом. Безоболочечная пуля такого патрона на дальности 25 м пробивала три сосновые доски толщиной в 1 дюйм (25,4 мм), в то время как для пуль револьверных патронов с бездымным порохом и пять таких досок были не пределом. Однако главной причиной, побудившей русское Военное министерство объявить конкурс на новый армейский револьвер, был переход Русской армии на калибр стрелкового оружия в 3 линии (7,62 мм). Под патрон такого калибра в 1891 г. на вооружение была принята винтовка, логичным представлялось наличие в составе вооружения армии и револьвера такого же калибра.

Для проведения открытого конкурса на новый 7,62 мм револьвер Военное министерство в 1892 г. опубликовало тактико-технические требования, в соответствии с которыми «военный револьвер должен иметь такой бой, чтобы одной пулей на расстоянии 50 шагов останавливать лошадь. Если пуля пробивает четыре-пять дюймовых досок, сила боя тогда достаточна». Револьвер также должен был иметь массу 0,82–0,90 кг, начальная скорость пули требовалась не менее 300 м/с при хорошей точности стрельбы.

Примечательно, что в целях упрощения конструкции и снижения стоимости изготовления револьвера надлежало отказаться от автоматического экстрактирования гильз при перезаряжании и не использовать самовзводный ударно-спусковой механизм, ибо он «вредно влияет на меткость». Подлинной же причиной этих требований, снижающих практическую скорострельность револьвера и заведомо ставящих русских воинов в худшее по сравнению с другими европейскими армиями условия, было стремление сократить расход боеприпасов.

По итогам конкурса лучшим был признан несамовзводный револьвер конструкции бельгийского оружейника Леона Нагана, однако в ходе проводившихся войсковых испытаний в кавалерийской и артиллерийской офицерских школах было выражено мнение, что револьвер все же должен быть самовзводным, как это было принято во всех европейских армиях.

Указ о принятии револьвера на вооружение Русской армии был подписан императором Николаем II 13 мая 1895 г. При этом мнение офицеров было учтено следующим образом: револьвер выпускать с самовзводным ударно-спусковым механизмом для офицеров, а с несамовзводным ударно-спусковым механизмом – для нижних чинов, которые во время боя якобы хуже контролируют свои действия и склонны впустую расходовать боеприпасы.

На вооружение Красной армии был принят только самовзводный вариант револьвера.

В конструкции револьвера было достигнуто весьма удачное сочетание высокой огневой мощи с достаточной меткостью, небольшой массы и приемлемых габаритов с простотой устройства, безотказностью и высокой технологичностью в массовом производстве. Принципиальная конструктивная особенность револьвера системы Нагана состоит в том, что в момент выстрела барабан с очередным патроном не только точно выставляется против пульного входа ствола, но и жестко сцепляется с ним, образуя единое целое. Это позволило почти полностью исключить прорыв пороховых газов в зазор между стволом и передней частью барабана. В результате кучность боя стала выше, чем у револьверов других систем.

Для снаряжения 7-зарядного барабана патронами на правой стороне рамки расположено специальное окно. Патроны вкладываются поштучно при появлении в просвете окна очередной зарядной каморы. Для экстракции стреляных гильз, производимой через это же окно, используется поворотный шомпол. Таким образом, именно эта схема заряжания-разряжания револьвера определила основной недостаток револьвера системы Нагана – длительный процесс перезаряжания оружия в условиях огневого контакта с противником.