Оружие будущего:Тайны новейших военных разработок

В течение 40 лет, прошедших после окончания Второй мировой войны, внешне мир выглядел так же просто, как известный символ восточной философии «инь-ян». По одну сторону «железного занавеса» находился блок НАТО, по другую — Организация Варшавского Договора. «Холодная война» заставляла обе стороны напрягать все силы в попытках добиться военного превосходства и превратить патовое положение на мировой шахматной доске в победу одной из систем.

На решение такой грандиозной задачи с обеих сторон выделялись огромные ресурсы, и развитие военной техники двигалось в период после второй мировой войны быстрыми темпами. В вечном споре, что сильнее — снаряд или броня, оружие или защита от него, — постоянно создавались новые, все более изощренные образцы творческого гения военных специалистов разных стран.

Варшавский Договор имел численный, но не качественный перевес фактически во всех видах вооружений. НАТО обладал преимуществом в военных технологиях, которое в ряде областей могло быть существенно сокращено. По оценкам министерства обороны США к концу 80-х годов военно-технологический «разрыв» между Соединенными Штатами и СССР существовал в 9 важных областях фундаментальных технологий из 20 исследовавшихся, был сведен на нет — в 6, отсутствовал (как и прежде) — в 5. К началу перестройки два военно-политических блока так и не смогли добиться значительного превосходства друг перед другом в области вооружений, несмотря на всю разницу политических систем. Но, как обычно, хотя перед лицом внешнего врага мы только крепчаем, самым страшным остается враг внутренний. Внутренние противоречия развалили некогда монолитный восточноевропейский блок во главе с распавшимся в свою очередь Советским Союзом, и баланс сил на планете серьезно нарушился.

Взамен простой и достаточно ясной расстановки сил мир получил с окончанием «холодной войны» ситуацию крайне сложную и непредсказуемую, и это положение дел может таить в себе еще большую опасность, чем глобальное противостояние.

В наиболее законченном виде модель конфликтов XXI века была представлена в 1993 году директором Института стратегических исследований при Гарвардском университете профессором Сэмюэлем Хантингтоном, и на сегодняшний день она не имеет серьезных конкурентов. По утверждению профессора Хангтингтона, в нарождающемся мире основными источниками конфликтов будут уже не экономика, как в первой половине XX века, не идеология, как во второй, а наиболее значимые противоречия глобальной политики между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям.

Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линия разлома между цивилизациями — это и есть линия будущих фронтов.

Цивилизация определяется социальной наукой как культурная общность наивысшего порядка, как самый широкий уровень культурной идентичности людей и характеризуется наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей.

История человечества знала 21 цивилизацию, 8 из которых — западная, конфуцианская, японская, индуистская, православно-славянская, исламская, латиноамериканская и африканская — существуют в современном мире.

Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями. Они более фундаментальны, чем различия между идеологиями и режимами.

По мнению Хантингтона, раздел между цивилизациями пролегает: на востоке Европы — вдоль нынешней границы Российской Федерации и Финляндии, России и прибалтийских государств, рассекает Беларусь и Украину, сворачивает западнее, отделяя Трансильванию от остальной части Румынии, а затем совпадает с линией, отделяющей Хорватию и Словению от остальной Югославии. На юге европейской и востоке азиатской частей Россия граничит с исламской, конфуцианской и японской цивилизациями.

Последние вооруженные конфликты в Югославии, Чечне, Таджикистане, Приднестровье, Грузии, территориальные споры Японии с Россией достаточно красноречиво свидетельствуют в пользу цивилизационной модели конфликтов Хантингтона, хотя проводимые им линии раздела цивилизаций не бесспорны.

Безусловно, в целом напряженность в мире значительно ослабла, и люди не ждут больше со дня на день начала третьей мировой войны. Крушение социалистического строя в странах Восточной Европы дало их народам некоторую видимость политической свободы западного образца. Основные цели, которые ставили перед собой американцы, тоже достигнуты: США могут по праву считать себя теперь единственной сверхдержавой, вокруг которой, как вокруг оси, вращается вся мировая политика. В настоящее время это единственная развитая держава, всегда готовая применить военную силу и неоднократно делавшая это даже в 90-е годы. Теперь никто не может помешать США навязать свое мнение всему миру. Это становится еще сложнее с дальнейшим расширением блока НАТО на восток и внутренними конфликтами, раздирающими Российскую Федерацию.

Несмотря на общее снижение уровня международной напряженности в Европе и распадом Варшавского блока, НАТО не только не был распущен, а еще больше усилил свои позиции. Если считать альтернативой НАТО весьма несовершенный Договор о коллективной безопасности (ДКБ), подписанный странами СНГ, то в настоящее время НАТО имеет над государствами ДКБ более чем 3-кратное превосходство в обычных наступательных вооружениях. После принятия в члены Североатлантического блока Чехии, Венгрии и Польши вместе с отводимыми им квотами НАТО получает уже 5-кратное преимущество, что, согласно военной науке, полностью обеспечивает наступательные боевые действия в случае вооруженного конфликта. Кроме чисто количественных преимуществ в вооружении и военной технике, НАТО приближает инфраструктуру своей военной организации вплотную к границам стран СНГ. Все это может способствовать соблазну к переходу на политику угроз в случае, если политика стран СНГ не будет соответствовать интересам НАТО. Весьма показательно в этом плане высказывание президента Соединенных Штатов Клинтона: «Сила есть основа успешной дипломатии, а военная мощь всегда имела фундаментальное значение в международных отношениях». Бывший госсекретарь США У. Кристофер также весьма прямолинеен: «Осторожное и осмотрительное использование силы в некоторых обстоятельствах и реальная угроза ее использования будут иметь решающе важное значение для успеха нашей дипломатии и внешней политики».