Борис Сергеев - Я познаю мир. Тайны человека

Думаю, что примеров, знакомящих с развитием речи и зрения, вполне достаточно, чтобы понять, какое колоссальное значение имеет обучение, тренировка нервных клеток нашего мозга, без которой никакие задатки, полученные от родителей, не помогут ребенку стать по–настоящему полноценным человеком.

Какова же подлинная роль наследственности и что все–таки важнее для умственного развития: врожденный индивидуальный потенциал человека или влияние окружающей среды, ближайшего окружения, тех людей, среди которых растет ребенок?

Сегодня уже невозможно отрицать сильнейшее влияние на развитие мозга особенностей воспитания, влияния социальной среды. В конце концов ученые признали, что обе причины, влияющие на развитие умственных способностей человека, имеют равное значение. Но, оказывается, и правильные научные представления можно исказить до неузнаваемости и сделать из них заведомо ложные выводы.

Спросите любого ученого, каждый ли человек способен умственно развиваться? Он вам ответит: "Безусловно, каждый!"..И тут же обязательно добавит: "Но только до определенного предела".

Чем же определяется этот предел? Конечно же, врожденными задатками и особенностями строения и функционирования нашего мозга. Оспаривать это утверждение бессмысленно: возможности человеческого мозга не беспредельны. Возможно, у любого человека с врожденным отсутствием музыкального слуха путем упражнений удастся его развить, но вряд ли он станет выдающимся музыкантом или композитором.

Предел для умственного развития не выдумка, но, к сожалению, практические выводы, которые делаются из этого утверждения, временами не выдерживают никакой критики. Если одни ученые разрабатывают более совершенные методы воспитания и обучения, нацеленные на развитие и совершенствование мозга, другие используют результаты этих исследований для обоснования классового и расового неравенства людей. Созданная ими теория наследственной одаренности положена в основу представления о происхождении классового общества. Эти ученые утверждают, что классы складываются в соответствии с биологическим потенциалом умственного развития всех его членов, и каждый человек занимает в обществе то положение, которое отводится ему в соответствии с возможностями его психического развития. Профессиональные успехи человека и, соответственно, его финансовые доходы и имущественное состояние целиком обусловлены наследственными задатками. Отсюда они делают категорический вывод о неприемлемости любых социальных преобразований внутри своих стран и изменений межгосударственных отношений. Для них якобы "очевидна" бессмысленность демократизации школьного обучения, бесполезность создания равных шансов при обучении для представителей всех слоев общества и нелепость оказания какой–либо помощи социально ущемленным личностям.

Представления о существовании предела для умственного развития были приняты как руководство к действию расистами всех мастей, кичившимися, своим превосходством, а в действительности не ощущавшими себя способными одержать верх над представителями "низших" рас при свободной с ними конкуренции и старавшимися обеспечить свое превосходство путем резкого ограничения уровня образования для тех, кого они не относили к элитной категории людей. Именно современные расисты завели разговор' об избирательном подходе к школьному образованию для разных групп населения. "Образовательные привилегии" – это новая разновидность расизма. Нужно ли объяснять, что "образовательные привилегии" – человеконенавистническая идея. Ей в нашей стране должен быть поставлен заслон!

Безусловно, индивидуальный подход к воспитанию и обучению детей полезен, но он необходим только для того, чтобы обеспечить максимально гармоничное развитие личности, чтобы как можно полнее использовать возможности мозга учащихся.

Мозг новорожденного ребенка весит примерно 335 граммов, а к 15 годам увеличивается в четыре раза – до 1350 граммов, практически достигая массы мозга взрослого человека. Все то время, пока мозг растет, происходит совершенствование его конструкции: между нервными клетками устанавливается все больше связей, уточняются и усложняются программы работы. Особенно интенсивно развиваются и совершенствуются те системы мозга, которые постоянно "трудятся", а те, которым работать приходится редко, заметно отстают в своем развитии.

В наши дни ученые ежегодно делают крупные открытия. Быстрыми темпами растут наши знания о законах окружающего нас мира, создаются все более сложные и совершенные машины, изобретаются различные приборы. Все сложнее и насыщеннее становятся программы обучения в вузах, увеличивается объем предметов в школьных программах. И возникает вопрос, не подходим ли мы к пределу работоспособности нашего мозга, способности усваивать все увеличивающийся поток знаний.

К Счастью для человечества, опасаться этого пока не приходится. Обидно другое. Мы еще не научились эффективно пользоваться нашим мозгом, разумно реализовывать его резервы. Как считают специалисты в области физиологии мозга, даже самые выдающиеся ученые и мыслители используют возможности своего мозга в лучшем случае лишь наполовину.

Со времен нашего далекого первобытного предка, умевшего всего лишь пользоваться дубиной да изготовлять нехитрые каменные орудия, мозг человека, видимо, существенно не изменился. Жизнь предъявляет к людям все новые повышенные требования, но мозг современного человека по–прежнему обладает огромными потенциальными возможностями. И он способен работать более напряженно и усваивать значительно больше информации, если его работу организовать рационально.

Чтобы показать, как далеко может пойти совершенствование человеческого мозга, расскажу об одном эпизоде из работы детской секции, функционировавшей когда–то в Ленинграде при одном из Дворцов культуры Университета технического творчества. В ней у ребят развивали фантазию и учили решать технические проблемы.

Однажды секция проводила встречу ребят со знатным изобретателем страны. Он познакомил их со своим творчеством и рассказал об изобретении, которое ему далось труднее всего. Несколько лет он обдумывал возникшую проблему, но не находил удовлетворительного решения. Гость уже собирался перейти к рассказу о том, чем завершилась его работа, но руководители секции предложили сделать короткий перерыв, чтобы дать возможность ребятам самим подумать над решением проблемы. К крайнему удивлению изобретателя, за время перерыва несколько членов секции, каждый совершенно самостоятельно, нашли адекватное решение поставленной перед ними проблемы. То, на что у одного человека (и, нужно сказать, у человека опытного) ушли годы, кружковцами было сделано в течение получаса.