Наталья Орлова - Я познаю мир. Драгоценные камни и минералы

Начиная с XVIII века яшма использовалась в строительных работах. В Царскосельском дворце были сооружены агатовые комнаты. Одна была отделана «мясным агатом», а другая – яшмой. Для яшмовой комнаты взяли темно–малиновую ленточную яшму. Двери и той, и другой комнат инкрустированы зеленой и красной яшмой. В яшмовой комнате были поставлены яшмовые вазы, которые очень органично дополнили интерьер комнаты.

Нарядны полы Благовещенского собора Московского Кремля благодаря все той же яшме, которая чередуется с кусочками агата.

Яшма как очень прочный материал применяется сейчас в технике. Из одноцветной сургучной яшмы изготовляют ступки для химиков, валы для лощения кожи, волочильные доски, шары для шаровых мельниц, и так далее.

Но, конечно, красивые сорта яшмы используются в основном для изготовления ювелирных украшений, скульптур, а также в зодчестве.

Это обычная по своему химическому составу порода радует и еще долго будет радовать человека.

Несколько десятилетий назад в русле одной из рек Прибайкалья обнаружили валун нефрита. Но этот нефритовый великан, из которого могло бы получиться несчетное количество замечательных изделий – ведь нефрит очень красивый камень (на Востоке его считают полудрагоценным, а в Китае нефрит обожествляют до сих пор), так вот, этот нефритовый великан стоит там, где его нашли, и пока никому не удалось его перевезти. Почему? Причина кроется в главном свойстве этого камня – прочности. Раздробить, расколоть молотом, разрушить даже взрывчаткой прибайкальский валун не смогли. Нефрит в два раза прочнее стали! Так что устойчивое сравнение «прочнее стали» люди давно бы могли заменить на «прочнее нефрита». Однажды глыбу нефрита пытались расколоть под прессом на заводе немецкого «стального короля» Круппа. Попытка завершилась так: стальная наковальня разбилась на куски, а нефрит остался в своем невозмутимом глыбообразном виде.

Почему же так тверд и упрям нефрит? Стоит на своем месте и не раскалывается. Причина не в твердости, а скорее наоборот, в вязкости. Нефрит состоит из мельчайших переплетений минерала актинолита. Сам по себе этот минерал нетвердый и непрочный. Но путано–волокнистая структура кристаллов в нефрите делает чудо: камень вязок и исключительно прочен. Чтобы раздробить нефрит, нужно приложить в три раза больше усилий, чем для такого прославленного своей крепостью и твердостью минерала, как гранит.

Нефрит был открыт еще первобытным человеком. И как только человек заметил, насколько прочен этот камень, нефрит сделался для него необходимым материалом. Топоры, наконечники для стрел, ножи, молотки и другие нефритовые орудия и оружия, относящиеся к эпохе неолита, были найдены в Сибири, на побережье Байкала.

Нефрит так ценился китайцами, что из него делали бляшки, которые употреблялись наравне с монетами. А императорским послам выдавался «нефритовый паспорт» – две парные пластины из нефрита.

Китайский писатель Хиу–Чин сравнивает качество этого камня с душевными качествами человека: «Мягкий блеск камня соответствует мягкосердечию; прочность напоминает об умеренности и справедливости; негибкость и неизменяемость говорят о мужестве, а внутреннее строение, которое невозможно подделать, – эмблема чистоты».

Месторождения нефрита, как правило, находятся в труднодоступных горах. В основном разрабатывают глыбы и валуны, которые находят в речных долинах. Эти глыбы и валуны отделялись от месторождения в результате выветривания. Они скатывались вниз, к руслам рек, где и находили их люди в виде гальки или огромных валунов. И вообще месторождений нефрита не так уж много, потому что для его образований нужны особые условия, которые природа не всегда может обеспечить.

Древнейшим центром добычи нефрита на Востоке были города Хотан и Яркенд. Они находятся в предгорьях одного из самых грандиозных горных хребтов – хребта Куньлунь в Китае. В XIX веке три отважных путешественника Ф. Рихтгофен, Громбачевский, К.И. Богданович поднялись, рискуя жизнью, на вершины Куньлуня и получили точные данные об этом месторождении китайского нефрита.

Во второй половине XX века было откры то несколько крупных месторождений нефрита в разных частях света: в Канаде, Австралии, Новой Зеландии и в нашей стране на Саянах. Впервые о сибирском нефрите начались разговоры еще в 20–х годах XIX века. В пятидесятые годы горный инженер Г.М. Пермякин отправился на поиски нефрита в Саянские горы. По бурным рекам Оиоту, Урику, Хороку и другим, стекающим с гор, он обнаружил валуны нефрита. Значит, в верховьях рек должны были находиться месторождения этого камня! Но найти их никак не удавалось. Много лет в трудных условиях, рискуя жизнью, искал Пермякин нефритовые залежи. И вот в верховьях ручья Сахангор он обнаружил их.

После одной из экспедиций он вывез 2 400 килограммов нефрита! Двенадцать крупных валунов были каждый по 75 пудов. Один валун был так огромен, что его довезли только до Иркутска и там на Иркутском тракте оставили.

До того времени Петергофская гранильная фабрика получала нефрит из Китая. Теперь сюда поступал великолепный поделочный нефрит из Сибири. Из него изготавливали декоративные вазы, письменные приборы, статуэтки, разрезные ножи, пепельницы, туалетные коробки и, конечно, ювелирные украшения: кольца, броши, браслеты. Множество художественных изделий из нефрита хранится в Государственном Эрмитаже. В одной из витрин выставлен красивый темно–зеленый флакон для духов, стенки которого не толще яичной скорлупы. Весь ажурный, он покачивается на двух цепочках. А вырезан флакон из несокрушимого прочнейшего нефрита, того самого, – глыбу которого – помните? – пытались и не смогли расколоть под прессом на заводе «стального короля» Круппа.

В первой половине XIX века очень модным в России стал камень малахит. Огромные малахитовые вазы украшали интерьеры дворцов, освещенные торшерами из этого же камня. В парадных комнатах стояли столы, инкрустированные малахитом; шкатулки, ларцы, табакерки, чернильные приборы стали предметом обихода во многих русских домах. Мода на красивый камень, причудливый по рисунку, прекрасный по цвету – от яркой, сочной зелени до нежно–шелковистой, от светло–зеленой с голубизной до густого темнозеленого пришла не случайно. Она связана с крупными находками малахита в России в те годы. Академик А.Е. Ферсман назвал 30–40–е годы XIX века малахитовой эпохой. Крупное месторождение этого минерала было обнаружено на Урале. На Медноруднянском и Гумишевском рудниках малахит стали добывать в больших количествах, – до 80 тонн прекрасного камня от светло–зеленой до атласной темно–зеленой окраски.