Мария Аксёнова - Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 2. Архитектура, изобразительное и декоративно-прикладное искусство XVII-XX веков

Особое место среди академистов занимает Сальватор Роза (1615–1673). Его пейзажи не имеют ничего общего с прекрасной античностью. Обычно это изображения глухих лесных чащ, одиноких скал, пустынных равнин с заброшенными руинами. Здесь непременно присутствуют люди: солдаты, бродяги, особенно часто разбойники (в Италии XVII в. банды разбойников порой держали в страхе города и целые провинции). Разбойник в произведениях Розы символизирует присутствие в природе некоей мрачной, стихийной силы. Влияние академических традиций сказывается в ясной, упорядоченной композиции, в стремлении «облагородить» и «подправить» натуру.

При всей своей противоречивости болонские академисты сыграли в развитии живописи очень важную роль. Принципы обучения художника, разработанные братьями Карраччи, легли в основу академической системы образования, существующей до сих пор.

Традиции монументальной живописи барокко сложились к 30-м гг. XVII в. Росписи в куполах и на сводах храмов и дворцов должны были стать образом тех мистических видений, которые даются человеку в момент Божественного озарения. Сюжеты плафонов разрабатывали в разных вариантах две темы: торжество Божественной справедливости и прославление на небесах Христа, Богоматери и святых.

У истоков монументальной живописи барокко стоит художник из Пармы Джованни Ланфранко (1582–1647). На выполненной им купольной фреске римского храма Сант-Андреа делла Балле «Вознесение Богоматери» (1625–1627 гг.) фигуры Богоматери, святых и ангелов изображены в сложных ракурсах и кажутся стремительно летящими вверх — в небесную высь.

Идеи Ланфранко получили продолжение в творчестве Пьетро Берреттини да Кортоны (1596–1669). Композиция «Аллегория [7] Аллегория (греч. «иносказание») — изображение отвлечённой идеи, понятия в виде конкретного художественного образа. Божественного провидения» (1633–1639 гг.) из палаццо Барберини в Риме впечатляет своими размерами и обилием персонажей. Множество фигур, устремлённых в разные стороны, создают иллюзию бесконечно расширяющегося пространства.

Во второй половине XVII в. плафонная живопись барокко достигла расцвета. В это время появились лучшие произведения художника Джованни Баггиста Гаулли (1639–1709), по прозвищу Бачичча. Очень выразителен плафон римского храма Иль-Джезу «Триумф имени Иисуса» (70-е — начало 80-х гг. XVII в.). На нём изображены не только возносящиеся в рай праведники, но и низвергающиеся в ад грешники. Фигуры грешников художник смело разместил за пределами свода: кажется, что они падают вниз — в реальное пространство. Границы между стенами и сводом стираются, и все присутствующие вовлекаются в некое мистическое действо. Самая замечательная деталь росписи — это свет, исходящий от монограммы (сплетённых в вензель начальных букв имени) Иисуса Христа. Все краски словно переливаются в этих лучах, рождая атмосферу тонкой художественной игры, сочетающей свет реальный и свет изображённый.

Характерный приём живописи барокко — «прорыв» в заоблачную высь — мастерски применил художник Андреа Поццо (1642–1709) в лучшей своей фреске «Святой Игнатий Лойола в раю» (1691–1694 гг.) церкви Сант-Иньяцио в Риме. Картину небесного торжества святых обрамляет изображение архитектурных деталей, которые продолжают реальную архитектуру храма. Благодаря этому сцена кажется вознесённой на головокружительную высоту. Поццо изобрёл множество новых ракурсов — в огромной композиции очень мало повторяющихся поз и разворотов.

Последним известным представителем монументальной живописи барокко стал Лука Джордано (1632–1705). Современники называли его «быстрым Лукой», потому что огромные росписи он выполнял в удивительно короткие сроки. Из всех мастеров он наименее интересен: в его произведениях механически смешиваются разные стили без какого бы то ни было серьёзного осмысления. Однако именно Лука Джордано, работавший во многих городах, способствовал распространению стиля барокко за пределами Рима.

Бернардо Строцци (1581–1644) учился живописи в Генуе, но последние годы жизни работал в Венеции, зарекомендовав себя талантливым портретистом. Очень любопытны портреты актёров и музыкантов, чьих имён мастер, как правило, не указывал. Вероятно, в его сознании эти персонажи были как бы выхваченной на мгновение частью жанровых сцен. За непритязательной, простоватой внешностью угадываются сильные характеры и умение тонко чувствовать, картины написаны энергичными широкими мазками, которые заставляют ощутить непростой эмоциональный мир героев.

Доменико Фетти (1589–1623), придворный живописец герцога Мантуанского, справедливо заслужил славу замечательного колориста. В серии небольших по размеру композиций на сюжеты евангельских притч (1622 г.) он представил каждую из них как интимную жанровую сцену. Сюжет картины «Притча о потерянной драхме» основан на высказывании Иисуса Христа: «Какая женщина, имеющая десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжёт свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдёт?». С помощью этого сравнения Христос хотел показать, как Он заботится о каждой заблудшей душе. Художник дал Его словам буквальное толкование, изобразив женщину в маленькой тёмной комнате. Держа в руке свечу, она низко наклонилась в поисках монеты. Пламя свечи освещает бедную обстановку и создаёт удивительное настроение тепла и покоя. Простой зритель того времени видел образ, близкий его повседневной жизни. И быт с утомительными заботами и бедностью словно наполнялся незримым присутствием Бога.