Коллектив авторов - Казачий Дон: Пять веков воинской славы

Уцелевшие казаки дали свой последний бой в рядах русской армии генерала П.Н. Врангеля в Крыму.

Так описал эти события офицер Атаманского полка, донской поэт Н. Туроверов.

18—19 ноября 1920 года донские части вместе с другими частями армии Врангеля погрузились на корабли и отплыли к турецким берегам – в эмиграцию.

В середине 1920-х годов Донская область являлась аграрно-индустриальным регионом со значительным преобладанием сельскохозяйственных отраслей экономики. В индустриальной сфере преобладали предприятия легкой, сельхозперерабатывающей и пищевой промышленности. Имевшиеся в крае созданные еще до революции угольные шахты, металлургические и некоторые другие промышленные предприятия в техническом отношении являлись сильно устаревшими. Задача масштабной реконструкции и нового промышленного строительства была жизненно необходимой.

После принятия в декабре 1925 г. курса на индустриализацию страны на Дону ускоряются темпы восстановления и реконструкции старых заводов и фабрик, и начинается строительство новых крупных промышленных предприятий. Так, уже в 1926 г. было завершено восстановление Таганрогского и Сулинского металлургических заводов, реконструирована Ростовская табачная фабрикам, начала работать новая обувная фабрика. В 1926 г. было принято решение о строительстве в г. Ростове-на-Дону большого завода по выпуску сельскохозяйственных машин. И уже в 1927 г. началось возведение первых цехов крупнейшего не только в масштабе страны, но и всей Европы и мира завода по изготовлению сельскохозяйственных орудий, машин и зерноуборочных комбайнов. Менее чем через два года заработали 4 основных цеха «Ростсельмаша», а в 1931 г. этот завод заработал на полную мощность. Вначале на заводе изготавливались плуги, сеялки, сноповязалки, но уже в январе 1932 г. был выпущен первый зерноуборочный комбайн. А буквально через несколько лет с конвейера «Ростсельмаша» стало сходить по 15 тысяч комбайнов в год. По свидетельствам современников, большую роль в строительстве, особенно на его первых этапах, сыграли казаки из близлежащих к Ростову-на-Дону станиц.

Особенно бурно процессы индустриализации кроме Ростова проходили в Шахтинском и Таганрогском округах. Вскоре была построена Шахтинская ГРЭС, завершена серьезная реконструкция Ростовской ТЭЦ, завода «Красный Аксай».

В годы второй пятилетки (1933–1937) в строй действующих вступили химический комбинат в г. Каменске, паровозостроительный завод в г. Новочеркасске, Несветай ГРЭС, новые угольные шахты в Донбассе. Развивалась транспортная система: строились новые железнодорожные пути, росло число судов Азовского морского и Доно-Кубанского речного пароходств и даже самолетов местного отделения Аэрофлота. Было построено более 200 предприятий местной промышленности (консервных заводов, масложировых комбинатов, швейных и мебельных фабрик). Область из аграрно-индустриальной превратилась в довольно сильный в экономическом плане промышленно-сельскохозяйственный регион.

В сентябре 1937 г. Азово-Черноморский административный край был разделен на Ростовскую область и Краснодарский край. В состав вновь образованной Ростовской области вошли 61 район и 7 городов (Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Каменск-Шахтинский, Шахты, Красный Сулин, Миллерово). Вскоре статус городов получили Азов, Сальск, Батайск, позже и Морозовск. Согласно результатам переписи населения 1939 года в Ростовской области проживало 2,9 миллиона человек, 54,1 % из которых являлись сельскими жителями, а 45,9 % составляло городское население. Высокий процент городских жителей в области отражал значительный уровень ее индустриального развития, поскольку именно в городах находились ее основные промышленные предприятия.

В страшные годы кровопролитной братоубийственной Гражданской войны донское казачество в полной мере испытало на себе все выпавшие на его долю тяжелейшие испытания. Активно и практически поголовно участвуя в сражениях этой войны и в составе Белой, и в составе Красной армий, пережив невиданную по масштабности и жестокости, поистине бесчеловечную большевистскую политику «расказачивания», однозначно характеризуемую в настоящее время как самый настоящий геноцид, донские казаки понесли огромные людские потери. Так, если в начале 1917 года численность донского казачества составляла 1 млн. 507 тыс. 178 человек, то, согласно данным переписи населения 1926 года, оно насчитывало всего только 750 тыс. 402 человека. То есть за период Гражданской войны численность донских казаков сократилась на 50,4 %, больше, чем наполовину! Прямые безвозвратные жертвы казачества на полях сражений и особенно от «красного» террора, эпидемий, голода в процентном отношении к общей численности населения во много раз превзошли аналогичные показатели всех других народов бывшей Российской империи. Особенно много в эти годы от болезней, лишений, массового террора погибло ни в чем не повинного мирного казачьего населения – казаков-стариков, казачек и казачат. Очень большими были и понесенные казаками материальные убытки. Причем весь этот печальный итог оказался во многом одинаковым и для вовлеченных в смертельные схватки «белых» и «красных» казаков, и для тех, кто в длительных и мучительных колебаниях безуспешно искал свой особый «третий путь» в революции и Гражданской войне.

Кроме колоссальных людских и экономических потерь, казачество понесло и во многом невосполнимые моральные утраты. Прежде всего к ним следует отнести важнейшие этносоциальные и морально-нравственные основы казачества как этноса (народа).

Протекавшие в казачьей среде объективные социально-экономические процессы уже к началу XX столетия породили немалые проблемы, и даже некоторые кризисные проявления во внутренней сословной организации казачества. Но они не оказали никакого отрицательного эффекта на имевшиеся во всех областях казачьей жизни элементы собственно этнического (народного) характера. Политика же Советского правительства, проводимая по отношению к казачеству в годы Гражданской войны, не только привела к полной ликвидации его сословной организации и всех связанных с ней конкретных проявлений, но и нанесла сокрушительный удар по тесно переплетенным с нею социально-этническим основам казачества. При этом проходившие в его среде активные этнические процессы формирования и развития казачества как этноса (народа) были не просто приостановлены, а искусственно прерваны насильственными мерами. Ведь общий большевистский курс на решительное уничтожение «привилегированного» казачьего сословия преследовал своей конечной целью полную ликвидацию всех социальных и этнических особенностей казачества, нивелировку казаков по отношению к окружавшему их неказачьему населению. Причем ни о каких существеннейших различиях между присущими казачеству социально-классовыми (то есть сословными) и этносоциальными (то есть этническими) элементами никто даже не задумывался. Более того, проводимая большевиками политика террористического «расказачивания» и все ее практические проявления (массовый огульный террор ко всему населению, в том числе и ко многим и многим тысячам сугубо гражданских лиц только на том основании, что они казаки, переселение на казачьи территории жителей центральных российских губерний, насильственная «перекройка» границ бывшей Области войска Донского путем передачи ее больших территорий соседним губерниям, как, например, включение больших по размерам II Донского, Усть-Медведицкого и части Хоперского округов в 1921 году в состав Царицынской губернии, части Таганрогского округа – Донецкой губернии, Украины, позже часть Сальского округа – Калмыкии, с целью фактического, как тогда говорили, «распыления» казачьего населения, переименование казачьих станиц в села, и даже строжайший запрет на ношение традиционной казачьей одежды, в частности, шаровар с лампасами, целенаправленное выведение из обихода самого слова «казак», в первую очередь как раз и бил по этнической специфике казачества.