Коллектив авторов - 100 великих украинцев

«Вот я впервые в Коктебеле, так не схожим с теперешним людным курортом. Пустынно. Пробираюсь зарослями колючек к дому Волошина. У колодца, вытягивая ведро, стоит кто-то, одетый точь-в-точь, как он, с седыми, ветром взлохмаченными волосами… Мать! Но под суровой внешностью Елена Оттобальдовна была на редкость благожелательна, терпима, чужда мелочности… Нам было тогда не до житейских корней… по признанию Макса, ласки материнской он не знал. Мать ему — приятель, старый холостяк, и в общем покладистый, не без ворчбы», — вспоминала Евгения Герцык, сестре которой, Аделаиде, Волошин «подарил» Марину Цветаеву. «Живое в живом» — так назовет свои воспоминания Цветаева. «Писала, как всегда, одна против всех, к счастью, на этот раз только против всей эмигрантской прессы, не могшей простить М. Волошину его отсутствия ненависти к советской России». В дневнике Волошина еще в 1904 г. появляется запись: «Область воспоминаний — область тайная и интимная. Написать перечувствованное, пережитое — невозможно. Пережитое, описанное — всегда слабый пересказ, но не сама действительность». В словах Цветаевой, написанных, когда она только оправилась «после естественного удара смерти», месяц «усиленной, пожалуй, даже — сверх силы — работы, а именно галопом, спины не разгибая, писала…», отдана щедрая дань Волошину и Коктебелю, и матери поэта, ставшей в 1912 г. крестной матерью Ариадны, дочери М. Цветаевой и С. Эфрона. «Моя мать и по типу, и по складу характера принадлежала к поколению русских женщин 70-х годов и до старости сохранила этот тип, всегда у последней черты, всегда переступающий запретные границы». С 1893 г. Волошин учится в Феодосийской гимназии. «Когда я стал расспрашивать товарищей из других классов об их преподавателях, то многие из них мне указали на самого интересного и талантливого учителя русского языка Галабутского. Я взял тетрадку своих стихов и пошел ему показывать… У меня осталось в памяти благообразное молодое лицо с мягкой украинской усмешкой, его ласковый прием». Директором Феодосийской гимназии был Василий Ксенофонтович Виноградов. Он «оставил по себе память у всех, его знавших, как прекрасного, гуманного человека и мудрого директора». В. К. Виноградов скончался в 1894 г. «Я написал небольшое стихотворение, которое прочел на его могиле. Это фактически было первое мое напечатанное стихотворение — в маленьком сборничке, составленном феодосийскими преподавателями и посвященном памяти В. К. Виноградова», Завершалось стихотворение словами:

Вместе с одноклассником Александром Пешковским Волошин поселился на квартире Петровых. «Глава ее был полковник Михаил Митрофанович Петров. Он служил полковником пограничной стражи, был старожилом этих побережий восточного Крыма. Он был мастер, очень разносторонний и талантливый. Он ставил любительские спектакли, превосходно играл, декламировал, был хорошим художником, в Феодосии не было ни одного старого дома, где бы не висело его акварельных видов на стенах… Кроме того, у него была слесарная мастерская, он изобретал летательный аппарат, строил крылья, сам изобрел велосипед».

С дочерью «маленького феодосийского Леонардо да Винчи», Александрой Михайловной Петровой, Волошин дружил всю жизнь. «…Она оказалась моим очень верным спутником во всевозможных путях и перепутьях моих духовных исканий…»

В 1897 г. Волошин по окончании гимназии поступает на юридический факультет в Москве. «Ни гимназии, ни университету я не обязан ни единым знанием, ни единой мыслью. 10 драгоценнейших лет, начисто вычеркнутых из жизни» (в «Автобиографии по семилетьям»). 4-е семилетье Волошин называет в своей «Автобиографии» (1925 г.) «Годы странствий»; «Уже через год я был исключен из университета за студенческие беспорядки и выслан в Феодосию. Высылки и поездки за границу чередуются и завершаются ссылкой в Ташкент в 1900 году.

Перед этим я уже успел побывать в Париже и Берлине, в Италии и Греции, путешествуя на гроши пешком, ночуя в ночлежных домах. 1900 год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения. Я ходил с караванами по пустыне… Отсюда пути ведут меня на запад — в Париж, на много лет, учиться… В эти годы — я только впитывающая губка, я весь — глаза, весь — уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам… Кроме техники слова, овладеваю техникой кисти и карандаша.

В 1900 году первая моя критическая статья печатается в „Русской мысли“. В 1903 году встречаюсь с русскими поэтами моего поколения: старшими — Бальмонтом, Вяч. Ивановым — и со сверстниками — Белым, Блоком».

В начале 1903 г. в Москве Волошин знакомится с Маргаритой Васильевной Сабашниковой. «Он был радостный человек, для России непривычно радостный. Ему уже минуло 29 лет, но детскость, искрящаяся детскость оставалась сутью, основой его личности… Он говорки, что не страдал никогда и не знает, что это такое… Странник… „Близкий всем, всему чужой“ — это из его стихотворения, это он сам…» — вспоминала М. Сабашникова. Ее ровное, совершенно дружеское отношение причиняло страдание, переплавлявшееся в стихи:

В том же 1903 г. поэт строит в Коктебеле дом по собственному проекту. «…Блуждания духа: буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия… Период больших личных переживаний романтического и мистического характера», — подводит он итоги 5-го семилетия. «9 января 1905 года судьба привела меня в Петербург и дала почувствовать все грядущие перспективы русской революции». Волошин уезжает в Париж. «…И первая русская революция прошла мимо меня. За ее событиями я прозевал смуту наших дней». 12 апреля 1906 г. в Москве Волошин обвенчался с Сабашниковой. Поселились они в Петербурге, в одном доме с Вяч. Ивановым. Супруги активно участвуют в его знаменитых «средах» на «башне», знакомятся с Бердяевым, Городецким, Ремизовым, Рябушинским, Сологубом, Шервашидзе. В марте 1907 г. осложняются отношения с Вяч. Ивановым и Маргаритой Васильевной (с весны 1904 г. Волошин ведет дневник, позднее названный им «История моей души», где записывает все то, что потом претворяется в стихи. Последняя запись в тетради датирована июнем 1931 г.).

В 1909 г. в мае приезжают в Коктебель Алексей Толстой с женой, а потом Елизавета Дмитриева и Николай Гумилев. Здесь и начинается история с «Черубиной де Габриак», из-за которой в ноябре того же года у Волошина с Гумилевым состоялась дуэль. «Окружной суд приговорил обоих дуэлянтов к домашнему аресту: Гумилева на 7 дней, Волошина — на 1 день», — писали газеты.