Борис Соколов - Сто великих войн

Русская армия, потерявшая почти все свои позиции, собралась у деревни Горки. Здесь Барклай, только что вернувшийся после кавалерийской атаки, получил приказ Кутузова восстановить боевой порядок войск. Солдаты собирались у цепочки костров, зажженной возле деревни. По приказу Барклая у Горок стали возводить редут. Кутузов объявил, что утром он вернется на свой командный пункт, чтобы продолжить сражение. Барклай уже приказал отправить на Курганную высоту несколько батальонов, чтобы прогнать оттуда немногочисленных французов, занимавшихся сбором оружия (свои основные силы Наполеон также отвел с поля битвы). Но внезапно ночью от Кутузова поступил приказ отступить.

Русская армия была слишком утомлена и понесла слишком большие потери, чтобы, не имея резервов, рассчитывать на успех в новом сражении. У Наполеона ведь еще оставалась в запасе гвардия, насчитывавшая 32 батальона и 31 эскадрон. У Кутузова же нетронутыми были лишь 8 батальонов егерей, забытых на правом фланге в сумятице боя, да еще 200 так и не использованных в бою орудий. Причина такого небрежения к пушкам — гибель в самом начале сражения начальника артиллерии генерала Александра Кутайсова. Преемника ему до конца сражения Кутузов так и не назначил, поэтому некому было распорядиться о переброске бездействующих орудий на атакованные участки русских позиций. В результате в ходе сражения французская артиллерия выпустила в полтора раз больше снарядов, чем русская. Неудивительно, что примерно в той же пропорции соотносились и потери сторон.

К концу сражения Наполеон захватил все основные русские позиции: Бородино, Курганную батарею, Семеновские флеши и деревни Семеновская и Утица. Соотношение потерь тоже было в его пользу. Французы в битве под Москвой (так они называют то сражение, которое в России именуется Бородинским) потеряли убитыми, ранеными и пленными 28 тысяч человек, в том числе 6,5 тысяч убитыми а русские — 45,6 тысячи человек, включая 13 тысяч убитых. Русские захватили 1000 пленных и 13 орудий, французы— 1000пленных и 15 орудий. Однако армия Кутузова так и не была разбита, и после сражения по-прежнему закрывала Старую Смоленскую дорогу на Москву.

В ссылке на острове Святой Елены Наполеон говорил, что при Бородине «французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». Кутузов объявил Бородино своей победой. За это сражение он был пожалован чином фельдмаршала, Барклай-де-Толли удостоился ордена Св. Георгия 2-й степени, а смертельно раненный Багратион получил в награду 50 тысяч рублей. Но на самом деле в тактическом отношении победу в Бородинском сражении одержали французы. После Бородина русская армия вынуждена была отступить и даже оставить Москву. Но стратегически в проигрыше оказался Наполеон. Кутузову удалось сохранить армию, а остальное было делом времени. За тысячи километров от Франции, лишенная снабжения, не приспособленная к суровой русской зиме Великая армия неминуемо должна была потерять боеспособность даже без новых крупных сражений. Вряд ли бы принципиально изменились результаты Бородинской битвы и в случае, если бы Наполеон рискнул ввести в дело свой оставшийся 18-тысячный резерв и на исходе дня атаковать центр русской позиции Может быть, 1 — я армия была бы расстроена более значительно, чем это оказалось в действительности, но вряд ли бы русские войска утратили способность к сопротивлению и к действиям в качестве организованной силы. А вот потери, неизбежно понесенные гвардией, уменьшили бы шансы самого Наполеона на спасение после Березины.

Кутузов не рискнул дать нового генерального сражения на пути к Москве и 13 сентября на военном совете в Филях принял решение оставить столицу. «Доколе будет существовать армия, с потерянием Москвы не потеряна еще Россия, — заявил он. — Но когда уничтожится армия, погибнут и Москва, и Россия».

Наполеон вступил в Москву 3 сентября. В тот же день в столице начался гигантский пожар. Его организация — отчасти плод «коллективного творчества» Кутузова, Барклая-де-Толли и московского генерал-губернатора Федора Ростопчина, но в большей степени он был вызван стихийными поджогами. Из Москвы был вывезен весь пожарный инструмент, зато брошены на произвол судьбы в обреченном на сожжение городе 22,5 тысячи раненых. Почти все они погибли в огне. Лошадей предпочли использовать для вывоза пожарных труб (хотя кто мешал их просто привести в негодность?). Бросили при отступлении и большой арсенал — 156 пушек, 75 тысяч руже# и 40 тысяч сабель. Сами войска при отступлении зажгли оставляемые склады, а многие жители, покидая город, подпаливали свои дома и имущество, которое не могли увезти — чтобы не досталось врагу. В результате было уничтожено свыше двух третей деревянных строений города и почти все запасы продовольствия и фуража. Великая армия лишилась зимних квартир и была обречена на голодную смерть.

Александр I после оставления Москвы писал сестре великой княгине Екатерине: «Вспомните, как часто в наших с Вами беседах мы предвидели эти неудачи, допускали даже возможность потери обеих столиц, и что единственным средством против бедствий этого жестокого времени мы признали только твердость. Я далек от того, чтобы упасть духом под гнетом сыплющихся на меня ударов. Напротив, более, чем когда-либо, я полон решимости упорствовать в борьбе, и к этой цели направлены все мои заботы».

Наполеон 36 дней оставался в сожженной Москве, тщетно ожидая посланников от русского императора с предложением мира. Царь не принял наполеоновского посла генерала Лористона и не ответил на письмо Бонапарта, а Кутузов так объяснил ему причины московского пожара: «Я сам приказал сжечь магазины, но по прибытии французов русские сами истребили только каретные ряды, которыми вы овладели, и начали делить между собой кареты. Жители причинили очень мало пожаров. Вы разрушили столицу по своей методе: определили для пожара дни и назначили части города, которые надлежало зажигать в известные часы. Доказательством, что не жители разрушили Москву, служит то, что разбивали пушками дома и другие здания, которые были слишком крепки, стреляя в них посреди огня». Лористон, как и другие французы, как и прочие иностранцы, Кутузову не поверили. Слишком уж нелепо выглядели солдаты Великой армии, уничтожающие дома и хранящиеся в домах запасы, которые только и могли дать им шанс пережить зиму.

В Москве французские войска вскоре почти полностью утратили дисциплину. Ограниченные запасы продовольствия, оставшиеся у немногих оставшихся жителей и уцелевшие в огне пожара, стали предметом не каких-либо упорядоченных реквизиций, а самого ординарного грабежа. Заодно забирали и все мало-мальски ценное — серебряные оклады, подсвечники, ковры, посуду… Русская же армия после оставления Москвы двигалась сначала по Рязанской дороге, а затем перешла на Калужскую и 3 октября встала лагерем у селения Тарутино, прикрывая Тулу и Калугу и имея надежное снабжение за счет губерний, еще не разоренных войной. Здесь Кутузов собрал 240-тысячную армию против 116 тысяч, которыми располагал Наполеон в Москве.