Непомнящий Николаевич - 100 великих загадок истории

Параллельно с разгромом ЕАК в стране была развёрнута шумная кампания по борьбе с «безродными космополитами», за которыми без труда угадывались евреи. Они обвинялись в «низкопоклонстве перед западом», тайном и явном восхвалении «буржуазного образа жизни» и прочих подобных грехах. По всей стране «космополитов» дружно клеймили и устно и письменно.

Но и это ещё не всё. События продолжали развиваться по нарастающей. Следующей акцией, явившейся апофеозом сталинского сценария, было так называемое «дело врачей». Группа кремлёвских врачей, в основном евреев, была обвинена в умышленном неправильном лечении советских руководителей с целью их умерщвления, естественно, по заданию империалистических спецслужб. Массовый психоз достиг своего апогея. Пресса захлёбывалась в изобличении подлых отравителей, «убийц в белых халатах», «презренных наймитов» и т. п. Негодованию «простых советских людей» не было границ. Коварство и изуверство врага, проникшего в святая святых — в Кремль, не поддавалось описанию. Но… Пути Господни неисповедимы. В самый разгар кампании (случайно ли? — нам предстоит выяснить) вождь покидает этот бренный мир. Кампания мгновенно стихает, как оратор, споткнувшийся на полуслове. ‹Кстати, интересная деталь. Как известно, «дело врачей» возникло по письму некоей Лидии Тимашук, за что она некоторое время походила в героинях и даже была награждена орденом (которого потом, когда врачи были реабилитированы, её лишили). Так вот, видный деятель советской разведки и выдающийся специалист по тайным операциям Павел Судоплатов, человек весьма осведомлённый, пишет в своих воспоминаниях, что первоначальная реакция Сталина на это письмо была крайне пренебрежительной. Письмо пошло в архив, откуда было извлечено на свет божий лишь через три года. Это ещё одно свидетельство того, что «дело» было не спонтанной реакцией на «сигнал» и тем более не следствием благородного возмущения злодеяниями врачей, а продуманной акцией, проведённой так и тогда, как и когда требовалось по сценарию. Да и по своему содержанию письмо, как пишет Судоплатов, было не политическим доносом, а содержало чисто медицинские претензии склочного характера к своим коллегам.›

А теперь зададимся вопросом, для чего нужна была Сталину эта оголтелая пропагандистская кампания, зачем ему понадобилось до такой степени взвинтить психологическую ситуацию в стране?

Конечно, никаких симпатий Сталин к евреям не испытывал. Но и назвать его патологическим антисемитом нельзя. Были евреи и в его ближайшем окружении (Каганович, Мехлис). Мог он, если того требовали политические интересы, обласкать и любого иностранного еврея (Фейхтвангера, например). Сталин был прежде всего прагматичным политиком и его отношение к евреям, равно как и ко всем другим, определялось прежде всего политическими целями и интересами, было производным от них.

Даже если предположить, что Сталин решил расправиться со всеми евреями (допустим, выселить их всех в специально для них созданную автономную область на Дальнем Востоке), то он мог бы сделать это одним движением пальца. С мировым общественным мнением Сталин и раньше-то особенно не считался, а теперь, в разгар холодной войны, даже демонстративно его игнорировал. Нет, дело не в евреях. Не стал бы Сталин только из-за них затевать такую шумиху, не стал бы палить из пушек по воробьям.

И ещё. Вспомним, в каких ситуациях Сталин, сам нерусский, апеллировал к национальному самосознанию русского народа (забыв о социалистическом интернационализме)? Правильно, в самых критических. В разгар войны он призвал русский народ (хотя каждый четвёртый фронтовик был нерусским: СССР — страна многонациональная) вдохновляться примером своих великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Козьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Что же заставило вождя вновь, пусть и в гротескной форме, обратиться к национальному чувству русских? И вообще, что побудило Сталина к столь массированной идеологической обработке всего населения?

Диктовала ли это внутренняя обстановка? Ни в малейшей мере. Это не 1920-е — 1930-е гг., когда Сталину приходилось вести ожесточённую борьбу за власть с ленинскими соратниками и в больших количествах требовались вредители и диверсанты. Для поддержания должного порядка вполне достаточно было тех одиночных выборочных расправ, которые регулярно проводились. Была ли такая необходимость перед лицом внешней опасности? Конечно, какой-то риск был, но в общем-то противная сторона разрабатывала доктрины то сдерживания, то отбрасывания, но никак не внезапного нападения, о чём Сталин не мог не знать. Остаётся только одно — он сам готовил какую-то глобальную акцию. Сталин хотел начать ТРЕТЬЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ.

Эту версию выдвигают известный писатель и драматург, а также популярный телевизионный рассказчик Эдвард Радзинский и автор ряда бестселлеров Виктор Суворов (настоящая фамилия — Резун), профессиональный разведчик, а затем — перебежчик, заочно приговорённый к смертной казни.

На наш взгляд, эта версия вполне обоснована и позволяет сделать, как минимум, два вывода. Вывод первый. Историческая задача, завещанная коммунистическими пророками, — победа социализма во всемирном масштабе — всё ещё не была выполнена. А момент был достаточно удобный. Советский Союз вооружён до зубов, в том числе атомной бомбой. Накоплен колоссальный военный опыт.

Но сталинским соратникам такие честолюбивые устремления были совершенно чужды. Мечты о Всемирной социалистической республике их меньше всего занимали. Они были готовы довольствоваться тем, что есть (а может, даже и меньшим — предлагал же Берия отказаться от ГДР, что потом явилось одним из пунктов обвинения на его процессе). Дай Бог переварить уже захваченное. И ещё. Как здравомыслящие политики они понимали, что в грядущей термоядерной войне победителей скорее всего не будет. И опять же — эта тенденция блестяще реализуется в дальнейшем. Хрущёв открыто откажется от классического марксистского постулата — утверждения социализма насильственным, вооружённым путём, и провозгласит принцип мирного сосуществования двух систем. Какой бы крамолой это ни звучало на первых порах для марксистско-ленинского уха, этот принцип не только прижился, но и даже под сомнение никогда и никем не ставился. А если это так, то такое намерение Сталина было уже достаточным стимулом для созревания заговора с целью его устранения. Перспектива сгореть в пламени термоядерной войны его приближённых совершенно не устраивала.

И вывод второй. Если Сталин действительно решился на развязывание новой мировой войны, то тогда акция по смещению и отстрелу всего старого его окружения становится не только ещё более вероятной, но и практически неизбежной. Не мог Сталин пойти на такое дело со старой командой. Слишком много они про него знали. Они знали, как жестоко Сталин был обманут Гитлером, видели его растерянность и даже панику в начале войны. Были свидетелями других крупнейших военных промахов и поражений. Поэтому оставалось одно — избавиться от них (а заодно установить в стране атмосферу жесточайшего террора и страха). Здесь уместна определённая аналогия с уничтожением «ленинской гвардии». Те тоже знали подлинную историю революции не понаслышке. Теперь Сталину потребовалось второй раз уничтожить свидетелей истории.