Непомнящий Николаевич - 100 великих загадок истории

Лично у нас очень сильное подозрение, что главой (а может, и душой) заговора был именно Берия. Во-первых, по своим волевым и лидерским качествам он более всего для этого подходил. Во-вторых, Берия более других был заинтересован в устранении Сталина, так как его положение, как уже говорилось, было наиболее угрожающим. И, в-третьих, Берия был совершенно необходим заговорщикам и даже незаменим как специалист по тайным убийствам. Все они, бесспорно, были весьма искушены в придворных интригах и заговорах, но технологию физического устранения людей знал (причём в совершенстве) только Берия, имевший для этого специальные тайные лаборатории. Да и косвенные признаки лидирующей роли Берии всё-таки имеются. На кого сразу после смерти вождя дружно набросились его соратники и коллективными усилиями свалили? Именно на Берию. Почему? Это и психологическая, и политическая закономерность — первой жертвой борьбы за наследство обычно падает самый влиятельный и авторитетный, т. е. главный претендент на власть. Хрущёв на первых порах никем всерьёз не воспринимался как преемник Сталина (чему немало способствовала и его репутация придворного шута), пока он одного за другим не устранит всех своих конкурентов (с той лишь разницей, что в отличие от сталинских соперников они поплатятся не головами, а лишь постами). Но первой жертвой придворной борьбы был именно Берия, устранённый, кстати, типично сталинским методом — путём объявления врагом народа и агентом империалистических разведок. (К счастью для страны, он оказался и последним «врагом народа», с которым расправились подобным образом.) Всё это — и крайняя поспешность в его устранении, и неразборчивость в средствах, и полное единодушие всех сталинских соратников — свидетельствует о том, что он рассматривался ими как самый главный и опасный конкурент. А следовательно, и лидером в антисталинском заговоре вероятнее всего был именно он. ‹Многих удивляет, как такой человек — бывший многолетний шеф тайной полиции, десятилетиями успешно обходивший все придворные рифы и устранивший не одного политического противника, мог элементарно угодить в расставленную ловушку, прозевать такой разветвлённый заговор. Однако существует психологическая закономерность — когда человеку удаётся избежать какой-то смертельной опасности, то он обязательно на некоторое время расслабится и может запросто прозевать следующую. Видимо, нечто подобное произошло и с Берией.›

Теперь о Маленкове. С ним несколько посложней, написано о нём значительно меньше. Почему-то он после отставки превратился в некую фигуру умолчания и на целые десятилетия, вплоть до наступления периода гласности, выпал из поля общественного внимания. Возможно, в какой-то мере этому способствовали скрытность и замкнутость его характера и образа жизни (в отличие, например, от говорливого Хрущёва).

Что же нам известно о Маленкове? Карьера его была типично аппаратной. Самостоятельных участков работы, как, например, у Хрущёва или у Берии, он не имел. Тем не менее организатором он был неплохим. Являлся также достаточно ловким интриганом. Так, упоминавшееся «ленинградское дело» в значительной мере было инициировано им. Способен и на решительные поступки, резкие повороты. Пример — его кульбит по делу Берии, когда он предал своего многолетнего союзника и (как считалось) друга и мгновенно переметнулся на сторону заговорщиков.

С 1950 г. Маленков считался самым влиятельным после Сталина политиком и его неофициальным преемником. Именно ему Сталин поручил сделать Отчётный доклад на XIX съезде партии. В народе Маленков был очень популярен и нередко именовался «маленький Сталин». А это было очень опасно. Соратники Сталина хорошо знали, что если вождь кого-то называл своим преемником, то это равносильно смертному приговору (так было, например, с Вознесенским, расстрелянным по «ленинградскому делу»). Поэтому Маленков не мог не понимать, что в списке подлежащих отстрелу он если не первый, то один из первых. Следовательно, для антисталинского заговора он был кандидатурой вполне подходящей.

Как показало время, Маленков настроен был реформаторски. Короткий период его правления был довольно ярким. Именно он (а не Хрущёв) первым выступил с осуждением культа личности Сталина (правда, в узком кругу, на Президиуме ЦК). Он же предложил на сессии Верховного Совета СССР целый комплекс мероприятий по выправлению экономического положения, в частности, снижение налогов с крестьянства и аннулирование долгов колхозов. Это ещё больше увеличило его авторитет в народе. Маленкову же принадлежит весьма реформаторская (по тем временам) идея об увеличении производства товаров группы Б (предметов потребления).

Почему же Маленков не удержался у власти? Наиболее распространённое объяснение — не имея навыков самостоятельной работы и всегда находясь в чьей-то тени, — то Сталина, то Берии, — он просто не справился, не смог возглавить огромную страну на её переломном этапе. Воз оказался не по силам. Более энергичный и динамичный Хрущёв оттеснил его.

Ну и последняя кандидатура — Булганин. Это серая, заурядная, невыразительная личность. Был премьер-министром, а ни малейшего следа в истории не оставил (сравним с тем же Маленковым). Являлся Маршалом Советского Союза, а ни одной стратегической операции, ни одной военной победы. Почти во всех мемуарах, где он упоминается, — сухие протокольные строки: занимаемые должности, даты.

Весьма нелестную характеристику Булганину как политическому деятелю даёт Хрущёв. Но в объективности Хрущёва можно усомниться — он обо всех своих бывших соратниках, смещённых им со своих постов, отзывается нелицеприятно. Резко отрицательно характеризует Булганина упоминавшийся Павел Судоплатов — как абсолютно некомпетентного деятеля, не способного принимать никаких решений и державшегося на плаву исключительно благодаря угодливости — сначала перед Сталиным, а потом перед Хрущёвым. Судоплатову вроде верить можно, он лицо незаинтересованное, к тому же его характеристика в целом совпадает с другими вышеприведёнными. Правда, остаётся непонятным, как такая бездарная личность могла добраться до столь высоких постов. Одной угодливости тут, пожалуй, маловато.

После политической и психологической характеристики подозреваемых в политическом убийстве подлежит исследованию следующий вопрос, логически вытекающий из предыдущих: а как же они распорядились полученными дивидендами, т. е., совпадают ли мотивы предполагаемого убийства с их последующими действиями. Политические убийства тем и характерны, что убийца преследует вполне определённые политические цели, которые потом более или менее успешно пытается реализовать.