Николай Непомнящий - 100 великих загадок XX века

После гибели своего друга, учителя и клиента Тамара была тайно переправлена в СССР. Отпускать ее домой на родину было опасно. Уж слишком много и многих она знала. В Москве ей была выделена небольшая однокомнатная квартирка на окраине города, и разведчики из ПГУ привлекали ее работать в качестве эксперта по странам Латинской Америки.

(Материал М. Руденко)

…В то серое, промозглое утро в затянутом облаками небе над маленьким провинциальным городом Киржач падал самолет с первоклассным экипажем из двух Героев Советского Союза. Гибнущие на глазах у нескольких жителей глубинки полковники ВВС Юрий Гагарин и Владимир Серегин в последние мгновения жизни не знали, что будут преданы теми, кто громче всех кричал десятилетиями на весь мир о любви к своему народу, — кремлевской камарильей, так ничего и не сделавшей для раскрытия тайны происшедшей катастрофы…

Кремль. 1967 год, 15 марта. Идет секретное совещание «космического» направления советского военно-промышленного комплекса. Заседание ведет сам председатель Государственного комитета СМ СССР по оборонной технике Леонид Смирнов. В конце мероприятия он просит задержаться нескольких товарищей, отвечающих за пилотируемую космонавтику, и доверительно сообщает им мнение ЦК и правительства, решительно возражающих против «поползновений некоторых космонавтов по части дальнейшего их участия в освоении космоса». Среди «возмутителей спокойствия» первым называется Юрий Гагарин, которым, «как вы, товарищи, понимаете, мы не можем рисковать».

Генерал Николай Каманин, помощник главкома ВВС по космосу, взрывается: «Ну давайте превратим космонавта № 1 в музейный экспонат! Вы что же, в самом деле решили его погубить на радость империалистам?! Тогда следует быть последовательным до конца: запретим ему занятия спортом, езду на автомобиле, ходьбу пешком!»

Смирнов нехотя сдается: «Лично я не против его благородных устремлений во славу Родины! Но свою точку зрения должно высказать и Минобороны. А мы подготовим материалы для политбюро».

1968 год, 26 марта. Заслуженный военный летчик СССР, генерал-лейтенант авиации Пушкин: «Услышав от Серегина по телефону, что тот будет выпускать в самостоятельный полет самого Гагарина, я мысленно одобрил выбор командованием вывозного: Володя воевал, у него за спиной — 200 вылетов на Ил-2, три сбитых “мессера”; общий налет 4 тысячи часов. Он закончил академию с назначением в Летно-исследовательский институт ВВС. Как пилот — надежен, хладнокровен, квалифицирован и в высшей степени дисциплинирован».

10 часов 50 минут. Полковник Александр Масленников: «Разыскав Каманина в Центре подготовки космонавтов, докладываю ему о вылете Гагарина и Серегина в 10.19 и о потере связи с ними в 10.32. В конце разговора выражаю обеспокоенность тем, что минут через десять кончится горючее».

13 часов. Самолеты Ил-14 и вертолеты при сносной видимости обшаривают окрестности Киржача, но безрезультатно. Генералы Николай Пушко и Николай Кузнецов деликатно напоминают Каманину: «Может быть, пора докладывать руководству?» «Рано!» — резко отсекает тот. Наконец примерно в 15 часов — долгожданная радиограмма с борта вертолета. Майор Валерий Замычкин докладывает: «Вижу обломки самолета в 64 километрах от Чкаловского и в 3 километрах от деревни Новоселово!» Еще через час примерно в километре от места падения самолета высаживается первый вертолетный десант; утопая в мокром снегу, военные с трудом добираются до дымящейся воронки, вокруг которой уже толкутся местные жители вперемешку с технарями…

18 часов 40 минут. К ночи становится ясно, что произошло непоправимое. Никто из прибывающих потоком генералов, обступивших дымящуюся воронку, не произносит вслух имя Гагарина, но признаков его гибели вокруг обнаружено предостаточно: остатки летной куртки, обуви, планшет с пометками красным фломастером, сделанными его рукой. В конце концов генерал Каманин решается и приказывает соединить его с Главным штабом ВВС. Оттуда вскоре в Кремль уходит сообщение: «Серегин погиб, гибель Гагарина очень вероятна, но окончательный вывод будет сделан после детального обследования места катастрофы».

28 марта. 1 час 45 минут. Заместитель главкома ВВС генерал-полковник Павел Кутахов: «Помощники генсека вцепились в меня намертво, требуя ежечасно информировать о результатах расследования. Все мои попытки объяснить этим ретивым служакам, что так серьезные дела не делаются, понимания с их стороны не встречали. Я прекрасно сознавал все политические последствия происходящего и лепить что-либо “от фонаря”, без тщательной перепроверки каждого слова и факта не собирался».

10 часов утра. Решением ЦК создается правительственная комиссия, задачей которой является «выяснение обстоятельств и причин гибели Ю.А. Гагарина и В.С. Серегина». Состав этого «коллегиального органа» — грознее не бывает: Устинов, Смирнов, Дементьев, Якубовский, Вершинин, Микоян. Этот «здоровый коллектив» дисциплинирует и цементирует товарищ из «органов» — генерал Николай Захаров. Первое, что делает столь авторитетный орган, — это немедленно, к концу того же дня создает целых четыре подкомиссии, по главным стратегическим направлениями «тщательного поиска». Среди них серьезностью и ответственностью задачи отличается 4-я подкомиссия: она призвана готовить общее заключение и доклад в ЦК. Ею руководит Смирнов — правая рука Устинова. Посторонних, разумеется, нет и не может быть ни в этой, ни в остальных подкомиссиях: они укомплектованы только товарищами из КГБ, ЦК, правительства и лишь слегка «разбавлены» первопроходцами космоса.

В момент, когда Леонид Смирнов отдает последние распоряжения, касающиеся организационных вопросов, в Центральном доме Советской армии в почетный караул становятся Брежнев, Косыгин, Подгорный, Устинов. Рядом с ними — космонавты, родственники покойных.

В 10.30 правительство принимает решение о кремации погибших «в тот же день». Она происходит в 21 час в присутствии всех космонавтов, Устинова, Вершинина, Каманина. Урны с прахом Гагарина и Серегина ночью доставляются в Краснознаменный зал ЦДСА, и с 9 часов следующего утра к ним открывается доступ трудящихся.

22 часа 40 минут. С места падения самолета в Главный штаб ВВС поступает шифровка: «Извлечены двигатель самолета, часть передней кабины; найдены самолетные часы, наручные часы летчиков, удостоверение личности Гагарина с фотографией С.П. Королева…» Такая «мелочь», как обнаружение рядом с фото Королева еще и снимка супруги погибшего, Валентины Ивановны, ввиду «незначительности» этого факта составителем телеграммы опускается.

29 марта. Уже утром в руки поисковиков попадает более чем достаточно вещественных доказательств гибели экипажа «спарки». Поток людей в ЦДСА тем временем не иссякает. В полдень похоронная комиссия принимает решение: организовать поминки погибших в одном из свободных залов ЦДСА. Состав участников этого скорбного мероприятия — 200 человек, в том числе 130 приглашенных. В течение получаса от ЦК, Совмина, Верховного Совета и Минобороны поступает несколько тысяч заявок на участие аппаратчиков всех рангов и мастей, неожиданно в один момент дружно возлюбивших погибших героев. Но бесконечные списки правоверных служак беспощадно урезаются до 70 человек.