Олег Ермишин - Афоризмы

Гениальный человек не есть только моральное существо, каким бывают обыкновенные люди; напротив, он носитель интеллекта многих веков и целого мира. Он поэтому живет больше ради других, чем ради себя.

Гордость есть внутреннее убеждение человека в своей высокой ценности, тогда как тщеславие есть желание вызвать это убеждение в других, с тайной надеждой усвоить его впоследствии самому.

Действие по инстинкту отличается от всех других действий тем, что понятие о цели вытекает из него как следствие, а другим действиям это понятие предшествует. Инстинкт, следовательно, есть a priori данное правило какого-либо действия, цель которого, поэтому, может быть еще неизвестной, так как для достижения этой цели нет надобности в понятии о ней. Напротив, разумное или благоразумное действие совершается по правилу, составленному согласно понятию о цели, и потому оно может оказаться ошибочным, тогда как инстинкт никогда не ошибается.

Делаемся ли мы высокомерными или, напротив, смиренными при виде убожества других? На одного оно действует так, на другого иначе – и в этом сказывается различие характеров.

Для того, чтобы быть художником, а также философом, необходимы два качества: 1) гениальность, т. е. способность познания вне закона основания, или способность познания идей, и 2) способность путем изучения и упражнения воспроизводить идеи в каком-нибудь материале, каковым для философа служат понятия. Первым качеством, и притом так, как это необходимо для философа, Спиноза обладал в высшей степени; второго же качества у него не было, – не было, так сказать, философской техники, не было умения воспроизводить in abstracto сущность мира, которую познал он интуитивно. Он был опутан картезианскими и схоластическими понятиями, от которых никогда не мог освободиться.

До меня философы заняты были учением о свободе воли; я же учу о всемогуществе воли.

Дружба основывается на взаимном благе, на общности интересов; но как только интересы столкнулись – дружба расторгается: ищи ее в облаках.

Думаете ли вы, что философия не будет, подобно истинному произведению искусства, несравненным мерилом, с помощью которого всякий может измерить собственную высоту? Или, может быть, вы допускаете, что она будет простой задачей на вычисление, которая по силам даже самой ограниченной и тупоумной голове?

Единственный свидетель сокровеннейших побуждений и мыслей человека есть сознание; но в конце концов мы должны лишиться его, – и мы это знаем. Тем не менее, может быть, именно это обстоятельство более всего и заставляет нас верить, что есть еще другой свидетель наших сокровенных мыслей и побуждений.

Ежели не желаете нажить себе врагов, то старайтесь не выказывать над людьми своего превосходства.

Если б возможно было прозревать будущее так, как мы знаем прошедшее, тогда день смерти казался бы нам столь же близким, как прошлое, например, детство.

Если ближайшая и непосредственная цель нашей жизни не есть страдание, то наше существование представляет самое бестолковое и нецелесообразное явление. Ибо нелепо допустить, чтобы бесконечное, истекающее из существенных нужд жизни страдание, которым переполнен мир, было бесцельно и чисто случайно. Хотя каждое отдельное несчастие и представляется исключением, но несчастие вообще – есть правило.

Если бы воля обнаруживалась только в одном каком-либо деянии, то последнее было бы свободным. Но так как она обнаруживается во всем ходе жизни, т. е. в целом ряде деяний, то каждое отдельное, как часть целого, предопределено и не может быть иным, чем оно есть. Напротив, весь ряд в совокупности, будучи обнаружением индивидуализированной воли, свободен.

Есть два способа познавать жизнь: один – по закону основания, по разуму, другой – через познание идей. Первый способ идет от следствия к причине и наоборот – в бесконечность. Следуя этому способу, люди живут, надеются, чего-то ожидают, изучают, сочиняют науки, выводы которых совершенно относительны, т. е. состоят из цепи причин и следствий. И этим же путем люди надеются даже создать философию! Следуя закону основания (который в своих четырех видах, как домовой, вечно дразнит и морочит их), они мечтают найти в знании удовлетворение и счастье в жизни, продолжая бодро идти вперед. Они не замечают при этом, что это все равно, что гоняться за горизонтом с целью поймать облака или ощупывать и поворачивать шар со всех сторон с целью достать центр его. По истине, они напоминают мне белку в колесе! Этим путем можно сделаться, в теоретическом отношении, умнее, опытнее, а в практическом отношении, при благоприятных обстоятельствах, достигнуть счастья; другими словами – при этом способе познавания за каждым желанием следует удовлетворение, которое в свою очередь вызывает новое желание – и так до бесконечности.

Если бы природа свой последний шаг творения – от обезьяны к человеку – сделала иначе, например, от слона или собаки, то род человеческий наверно был бы иным, чем теперь; он был бы тогда разумным слоном или разумной собакой, а не разумной обезьяной. Природа сделала этот шаг от обезьяны потому, что он был кратчайший; но если бы в первоначальном развитии природы произошло небольшое изменение, тогда и кратчайший шаг к человеку был бы ею сделан другой.

Если подозреваешь кого-либо во лжи – притворись, что веришь ему, тогда он лжет грубее и попадается. Если же в его словах проскользнула истина, которую он хотел бы скрыть, – притворись неверящим; он выскажет и остальную часть истины.

Есть одна только врожденная ошибка – это убеждение, будто мы рождены для счастья.

Есть особого рода мужество, которое происходит из того же источника, как и добросердечие, именно – из способности познавать себя в других почти также отчетливо, как в самом себе. Каким образом происходит отсюда добросердечие – я уже указывал раньше. Мужество же вытекает отсюда оттого, что человек, одаренный способностью познавать себя в других, мало привязан к своему личному бытию, живет большей частью жизнью общей и потому мало заботится о собственном благополучии. Конечно, это не единственный источник мужества, ибо оно есть следствие многих причин; но этот род мужества самый благородный, так как он свидетельствует о великой кротости характера. На женщин такие характеры влияют неотразимо.

Жениться – это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.

Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.

Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав.

Индивидуум ничего не мог бы узнать о сущности мира, данного ему лишь как представление, если бы ему не было свойственно познавание, с помощью которого он узнает, что вселенная, бесконечно малую часть коей он сам составляет, одинакова по качеству с этой малой частью, близко известной ему как его внутренний мир. Таким образом, его собственное я дает ему ключ к разгадке мира.