Петр Люкимсон - Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги

Соответственно, отказ от исполнения заповеди помощи ближнему чреват, по мнению мудрецов, всевозможными бедами как для человека, не выполняющего эту заповедь, так и для всего общества. Так, трактат «Пиркей Авот» утверждает, что если часть членов общества дает цдаку, а часть – не дает, то на такую страну обрушивается голод от засухи (в период такого голода часть общества, по мнению мудрецов, остается сыта): если же от цдаки отказывается все общество, то в стране начинается такой голод, от которого страдают поголовно все его жители. В следующей мишне этого же трактата говорится, что наказанием за такое поведение может стать мор, то есть массовая гибель от какой-нибудь эпидемии: «Мор усиливается в четырех временных периодах: на четвертый год, на седьмой год, на исходе седьмого года, а также ежегодно на исходе праздника Суккот. На четвертый год – из-за лишения бедных (положенной им) десятины в третьем году, на седьмой год – из-за лишения бедных (положенной им) десятины в шестом году, на исходе седьмого года – из-за нарушения законов, касающихся этого шаббатного года (когда бедные могут беспрепятственно собирать выросший сам собой урожай – П. Л.), ежегодно на исходе праздника – из-за присвоения даров для бедных». Комментируя эту мишну, рав Р. Булка пишет, что она призвана подчеркнуть, что те, кто богат, должен быть заинтересован делиться своим богатством если не из морально-этических, то хотя бы из вполне практических соображений.

На уровне индивидуума наказанием Творца за отказ от благотворительности может быть как потеря человеком своего состояния, так и ранняя смерть его самого и его детей, ибо «вопль бедняков», их сетования на отказывающего им в помощи богача вызывает такое же возмущение Бога, как и «вопль Содома».

«Ворота, которые закрыты для милосердия, в конце концов откроются для врача», – говорит по этому поводу Иерусалимский Талмуд, подразумевая, что деньги, якобы сэкономленные на цдаке, рано или поздно будут потрачены (и, возможно, без всякого успеха) на попытки излечиться от посланной в наказание за эту «экономию» болезни.

Жестокое наказание Свыше может последовать и за то, что, не отказываясь давать цдаку, человек дает ее в значительно меньших размерах, чем это ему позволяют средства. В связи с этим Талмуд приводит историю Накдимона Бен-Гуриона – одного из богатейших жителей Иерусалима. Как-то раз рабби Йоханан Бен-Закай, проезжая на осле по улице, заметил молодую женщину, выбиравшую ячменные зернышки из навоза. К своему удивлению, он узнал в ней дочь Накдимона и начал расспрашивать о том, что случилось с ее семьей. «Разве не говорят в Иерусалиме: “Тот, кто хочет сохранить свои деньги, должен раздавать цдаку!”? Мы все потеряли, так как не следовали этому совету», – ответила женщина. Из дальнейших расспросов выяснилось, что свекор дочери Накдимона разорился и на покрытие его долгов ушло все ее приданое в размере миллиона динаров, а так как ее отец, Накдимон, выступал в качестве поручителя свекра, то он также потерял все свое состояние.

При этом, подчеркивает Талмуд, говоря о том, что Накдимон не давал цдаку, его дочь вовсе не имела в виду, что он вообще ничего не давал бедным. Нет, на деньги Накдимона организовывались обеды для бедняков, а когда он отправлялся в бейт-мидраш учить Тору, слуги расстилали перед ним ковры, которые затем оставляли бедным. Грех Накдимона Бен-Гуриона, таким образом, заключался в том, что размер его пожертвований был несоизмерим с размерами его богатства.

Из всего вышесказанного становится понятным, почему в Древней Иудее, стучась в двери домов, бедняки, если верить еврейским источникам, не просили подаяния, а говорили: «Захе би» – «Удостойся с моей помощью исполнения заповеди». Говоря о том, как следует относиться к бедным, все тот же трактат «Пиркей Авот» приводит слова Йоси, сына Йоханана: «Да будет дом твой открыт для всех, и да будут бедняки домочадцами твоими».

Вообще, Талмуд утверждает, что стремление давать цдаку, проявление милосердия и сострадания к нуждающемуся ближнему является неотъемлемой чертой еврейского национального характера, и если еврей очень неохотно жертвует на нужды бедняков, то есть все основания заподозрить его в том, что у него в роду были неевреи, или что он происходит «не из совсем кошерной семьи», то есть у него в роду были вероотступники, которых некогда отлучили от общины. Нежелание делиться с ближним, подчеркивали по этому поводу многие раввинистические авторитеты, чрезвычайно свойственно характеру неевреев и совершенно чуждо евреям.

Вдумчивый читатель, разумеется, вправе задаться вопросом о том, как быть в случае, если человек, просящий о помощи, далеко не всегда так беден, как представляется? Вполне возможно, что при этом в его памяти всплывет какая-нибудь история о городском нищем, после смерти которого в его доме нашли целое состояние, а значит, он был значительно богаче тех, кто давал ему деньги. Не потакает ли таким образом заповедь об обязательности предоставления цдаки тем, кто ее просит, всякого рода жуликам и обманщикам, откровенно злоупотребляющим людским милосердием?

Что ж, вопрос этот не только не нов – он стар как мир, и, отвечая на него, любой раввин обычно приводит две широко известные истории из Талмуда.

Первая из этих историй рассказывает о том, как три мудреца накануне наступления субботы, спеша в микву (бассейн для ритуального омовения), встретили нищего, попросившего у них денег. Однако они так торопились, что решили не останавливаться и дать ему цдаку уже после того, как выйдут из миквы. Но на обратном пути они, к своему ужасу, обнаружили, что нищий умер и, значит, ответственность за его смерть несмываемым грехом ложится на их души: ведь если бы они дали ему деньги вовремя, он мог бы купить себе хлеба, поесть и остаться в живых. Тем не менее в сложившейся ситуации им не оставалось ничего другого, как выполнить важнейшую заповедь о предании тела умершего земле. Начав раздевать его для обмывания, они обнаружили за поясом покойника припрятанный им кошелек, туго набитый монетами, – и в этот момент им стало ясно, что нищий на самом деле был не нищим, а обманщиком. Мудрецы тут же вознесли благодарственную молитву Всевышнему за то, что он избавил их от совершения страшного греха и за то, что среди тех, кто просит о помощи, встречаются такие притворщики, как этот псевдонищий.

Вторая история связана с рабби Иегудой, в дом к которому постоянно приходил нищий, и рабби Иегуда каждый раз давал ему щедрую цдаку. Однажды, проходя мимо дома этого нищего, ученики рабби Иегуды услышали, как он спрашивает свою жену: «На какой посуде мы сегодня будем есть – на золотой или серебряной?» (понятно, что Талмуд намеренно вводит эту гиперболу, чтобы одной фразой показать, что тот человек на самом деле ни в чем не нуждался – П. Л.). Вне себя от возмущения ученики прибежали к рабби Иегуде и рассказали ему об услышанном ими разговоре. «Этот человек – вор и обманщик! – сказали они. – Теперь, учитель, ты понимаешь, кому столько лет подряд отдавал свои деньги?!». Однако на рабби Иегуду эти их слова не произвели никакого впечатления. «Дети мои, – ответил он им, – только благодаря таким обманщикам продолжает существовать этот мир. Ибо тому, кто не выполняет заповедь цдаки, полагается смерть, и всему миру за него полагается смерть. Но так как существуют люди, просящие обманом цдаку, то Господь в своем милосердии прощает тех, кто не выполняет эту заповедь и разрешает существовать этому миру!».