Петр Люкимсон - Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги

Прибавьте к этому деятельность сотен благотворительных организаций, распределяющих продукты среди малообеспеченных граждан, батей-тамхуй – и вы получите некоторое представление о размерах благотворительности в Израиле. В сущности, как уже ясно из всего вышесказанного, само создание Государства Израиль стало возможным благодаря исключительно еврейской благотворительности, и в весьма значительной степени оно продолжает существовать на пожертвования – на них строятся больницы и культурные учреждения, обустраиваются новые репатрианты, получают помощь солдаты ЦАХАЛа и т. д.

Значительные суммы на эти благотворительные акции поступают от еврейских общин из США и других стран мира, которые воспринимаются израильтянами едва ли не как обязательные со стороны евреев диаспоры, вроде тех обязательных пожертвований в Храм и на бедняков Иерусалима, которые делали евреи диаспоры в древности. Впрочем, именно так они рассматриваются и многими сборщиками пожертвований в странах диаспоры: в США бывали случаи, когда членов общины, отказавшихся дать деньги на Израиль, подвергали остракизму в тех синагогах, в которых они имели обыкновение молиться. Однако не следует сбрасывать со счетов и пожертвования, делаемые израильтянами – как представителями среднего класса, так и преуспевающими бизнесменами. Например, самая богатая женщина Израиля Шерри Арисон ежегодно выделяет на благотворительные цели до 100 миллионов шекелей из своего дохода.

Подводя итоги всему вышесказанному, остается констатировать, что даже светские, далеко отошедшие от еврейской традиции евреи сохраняют свою верность вечной традиции цдаки, подтверждая слова Торы о том, что милосердие заключено в самом национальном характере еврейского народа.

В еще большей степени развита благотворительность среди религиозных евреев, и именно это обстоятельство позволяет им вести достойный образ жизни при относительно небольших доходах, которые выглядят еще меньше, когда их делишь на число душ в их многодетных семьях. В сущности, религиозные общины Израиля сохранили ту самую выработавшуюся в течение многих веков систему еврейской благотворительности, о которой автор уже рассказывал. Религиозная еврейская семья зачастую живет на пособия, выделяемые ей государством, которые, как и любые пособия, достаточно скудны, но при этом она делает закупки в специальных магазинах, владелец которых продает многие товары даже ниже их себестоимости (объявляя понесенные им при этому убытки как цдаку), при необходимости в специальных гмахах она может получить продукты для празднования субботы, одежду для детей, средства на празднование обрезания, бар-мицвы или свадьбы и т. д. Деньги на эти цели, а также на поддержку учащихся ешив и колелей (религиозных учебных заведений для женатых мужчин; в ешивах учатся только неженатые – П. Л.) и создание новых синагог и религиозных учебных заведений, жертвуют преуспевающие религиозные бизнесмены.

К тому же в соответствии с Галахой о том, что каждый еврей должен выполнять заповедь о цдаке независимо от своего достатка, большинство религиозных евреев отделяют десятую часть своих доходов на благотворительные цели. Однако в наши дни они, как правило, лишь часть этих денег передают тем или иным ешивам или благотворительным фондам. Другую часть они откладывают на специальные счета в банках и пользуются этими деньгами для выдачи беспроцентных ссуд своим знакомым и родственникам на покупку квартиры, погашение накопившихся счетов на муниципальные налоги, воду и электричество, просто в случае, если человек внезапно попал в нужду, и другие благородные цели.

Вероятно, трудно найти в современном мире человека, который хотя бы раз в жизни, оказавшись в стесненных обстоятельствах, не занимал бы деньги – у родственников, друзей, сослуживцев или даже у совершенно незнакомых людей, согласившихся помочь ему просто по доброте душевной или с условием, что он вернет одолженную сумму с процентами. Так обстоит дело в наши дни, так было в прошлом, и так же будет происходить в будущем, ибо сам институт ссужения денег, а значит, и взаимоотношения между кредитором и должником, вечны, как само человечество.

Живший пять тысяч лет тому назад в Месопотамии шумерский крестьянин, обнаружив, что его семья съела все запасы зерна, шел к своему более экономному и зажиточному соседу и просил у него в долг зерно для посева. Взамен он брал на себя обязательство вернуть не только весь объем взятого зерна, но и прибавить к нему пятую, а то и третью часть будущего урожая, – и так же на протяжении всех последующих тысячелетий поступали крестьяне на всех пяти континентах земного шара.

Живший через много столетий после этого шумерского крестьянина в Вавилоне ремесленник, не сумевший с выгодой продать свой товар на рынке и оказавшийся без денег для покупки сырья, необходимого для изготовления новой партии товара, также шел к зажиточному земледельцу, купцу или профессиональному ростовщику и брал у него ссуду, которая позволила бы ему изготовить новый товар, продать его и обеспечить существование своей семьи. При этом само собой подразумевалось, что за взятый долг он вынужден был рассчитываться с лихвой – либо деньгами с учетом накопившихся на ссуду процентов, либо своим же товаром, но на сумму, опять-таки включающую в себя пресловутый «рост». И вновь точно так же на протяжении всех последующих столетий поступали люди во всех уголках планеты, где возникало хотя бы какое-то подобие человеческой цивилизации.

С возникновением христианства и ислама одалживание денег в рост в странах, где исповедовались эти религии, осуждалось, но зачастую (по крайней мере в христианском мире) этим осуждением все и заканчивалось.

Как свидетельствуют многочисленные археологические документы, эти взаимоотношения возникли в Древнем мире задолго до возникновения денег, а с их появлением приняли необычайно широкий и повсеместный характер. И поч– ти одновременно с институтом ссуды возникает и понятие «роста» – процента, прибавки, лихвы за то, что кредитор соблаговолил войти в тяжелое положение своего должника и выделил ему часть своего имущества или капитала для поправки его дел.

Несмотря на искренние усилия автора этой книги, ему так и не удалось найти достоверные исторические источники, которые засвидетельствовали бы, что в христианском мире был сколько-нибудь широко распространен институт беспроцентного займа. Более того – при всем старании мне так и не удалось обнаружить исторические свидетельства того, что один христианин без всяких процентов, повинуясь движению души, ссудил бы без всяких процентов крупную сумму своему единоверцу. Зато источников о том, как добрые и ревностные христиане ссужают своих ближних деньгами, продуктами, семенами для посева, необходимым сырьем или товарами под весьма солидные проценты, – сколько угодно, и при желании из них можно составить весьма увесистый том, а то и несколько таких томов.