Елена Авадяева - 100 великих мореплавателей

12 декабря с „Капитаны“ заметили в море большое бревно; оно „было чистым и не обросло ракушками“ , и это внушило всем надежду на близость берега. Но только семь дней спустя, 19 декабря, Гальего с кормы „Капитаны“ заметил землю. То был безлюдный калифорнийский берег, вдоль которого Менданья повел „Капитану“ на юг. Только 23 января 1569 года, на сто шестьдесят второй день плавания, „Капитана“ была введена в мексиканскую гавань Колиму, куда спустя три дня вошла „Альмиранта“. Путешествие, однако, на этом не закончилось.

До Кальяо оставалось 2 тысячи миль, а местные власти, не получив соответствующих указаний свыше, категорически отказались отпустить средства и материалы для ремонта кораблей.

Когда 4 апреля Менданья привел „Капитану“ и „Альмиранту“ в гавань Коринто, на побережье Никарагуа, где обычно ремонтировались казенные суда, начальник порта отказался дать взаймы необходимые для ремонта суммы, и Менданья продал и заложил все свое имущество, чтобы оплатить ремонт судов.

26 мая корабли вышли из Реалехо и 26 июля прибыли в Кальяо. Экспедиция в Южное море закончилась. Итоги этой экспедиции в весьма малой степени соответствовали ожиданиям ее организаторов. Не удалось найти сокровищ царя Соломона, не было на новооткрытых островах золота, серебра, жемчуга и алмазов. А Менданье хорошо было известно, что все земли, где не удалось открыть драгоценных металлов, числились в коронных реестрах как никчемные.

„На мой взгляд, — писал королю в марте 1569 года Хуан де Ороско (чиновник, которому поручено было опросить Менданью и его спутников), — и сообразно тому отчету, который я получил (от Менданьи), острова, открытые на западе, имеют весьма ничтожное значение… ибо в ходе сих открытий не было найдено даже признаков пряностей, золота и серебра и иных источников дохода, а населяют те острова голые дикари…“

Секретные карты Соломоновых островов были надежно упрятаны в архивные тайники.

А между тем этот „бесплодный“ поход на Соломоновы острова был великим географическим подвигом. 16–17 тысяч миль прошли корабли экспедиции Южным морем, в водах, которые до той поры не посещали европейские мореплаватели. Открыт был новый путь, пересекающий почти весь Тихий океан в приэкваториальных водах южного полушария, открыты острова и архипелаги в западной, наиболее отдаленной от европейских и перуанских гаваней, части Южного моря. Ведь от Соломоновых островов рукой подать было не только до Новой Гвинеи, Филиппин и Малайского архипелага, но и до большой земли, которую суждено было тридцать с лишним лет спустя открыть голландским мореплавателям и которая ныне носит название Австралия.

Вторично эти острова удалось открыть лишь через двести лет, причем слава этого открытия досталась не испанским мореплавателям, а французу Бугенвилю и англичанину Картерету.

Менданью не обескуражил плачевный финал экспедиции на Соломоновы острова. Возвратившись в Перу, он немедленно разработал план новой экспедиции. Ему все еще казалось, что этот далекий, населенный воинственными островитянами архипелаг можно превратить в цветущую колонию Испании. Менданья полагал, что на Соломоновы острова надо перебросить несколько сот колонистов (мужчин и женщин, земледельцев и ремесленников) и с их помощью заложить на Гуадалканале и Сан-Кристобале города и расчистить под плантации непроходимые джунгли.

В 1574 году, спустя пять лет после возвращения экспедиции в Перу, испанские власти в Мадриде утвердили проект Менданьи. Ему было отпущено десять тысяч дукатов и разрешено снарядить флотилию для перевозки на Соломоновы острова пятисот переселенцев, скота и необходимого инвентаря. Он должен был в течение шести лет построить три укрепленных городка. Менданья покинул Испанию и направился в Перу, где надеялся сразу же снарядить флотилию В начале 1577 года он прибыл в Панаму. Панама лежала в десяти днях пути от перуанских гаваней, и Менданья был убежден, что в середине или, в крайнем случае, в конце того же 1577 года он отправится к Соломоновым островам. Но он ошибся в своих расчетах.

Принимая к исполнению инструкции из центра, вице-короли и губернаторы колоний проводили в жизнь только те указания, которые были им выгодны. „Obedezco, pero no cumplo“ — „Подчиняюсь, но не исполняю“ — такой формулой руководствовались местные власти.

Хотя проект Менданьи был утвержден королем и, хотя сам король обещал ему титул маркиза, все это не помешало Панамскому губернатору бросить Менданью в тюрьму, а вице-королю Перу задержать на восемнадцать лет (!) снаряжение второй экспедиции в Южное море.

К проектам Менданьи в Испании и в Перу вернулись лишь в 1594 году. В 1588 году у берегов Англии погибла испанская „Непобедимая армада“, Испания уже не была великой морской державой, и Менданья решительно ничего не добился бы, если бы на его счастье Соломоновыми островами не заинтересовался новый вице-король маркиз Каньете. Очень быстро удалось снарядить четыре корабля — два больших „Сан-Херонимо“ и „Санта-Исабель“ и два маленьких „Сан-Фелипе“ и „Санта-Каталина“. На них отправились в плавание триста семьдесят восемь человек — матросы и солдаты с женами и детьми.

Главным кормчим экспедиции назначен был молодой моряк, португалец родом, Педро Фернандес де Кирос (1565–1614), которому спустя несколько лет суждено было совершить очень важные открытия в южных морях. Киросу принадлежит и самое обстоятельное описание второй экспедиции Менданьи.

Менданья 1567 года и Менданья 1595 года — это, в сущности, совершенно разные люди. Во второе плавание отправлялся не юноша с отзывчивой душой, мягким сердцем и твердой волей, а издерганный многолетними скитаниями по канцеляриям пожилой человек, обремененный многочисленным семейством, больной, желчный и нерешительный. Его супруга, донья Изабелла, женщина властная и вздорная, вышла в плавание вместе с мужем, к экспедиции примкнул и шурин Менданьи — Лоренсо де Баррето.

Организована экспедиция была плохо. Не удалось даже снабдить экипажи необходимым запасом продовольствия, и флотилия, выйдя из Кальяо 9 апреля 1595 года, направилась вдоль берега к северу, чтобы в попутных гаванях раздобыть провиант. В начале июня корабли добрались до Пайты, порта в северной части Перу, и оттуда 16 июня вышли в море.

Корабли сперва шли на юго-запад, затем в полосе юго-восточных пассатов и Южного Пассатного течения направились на запад-юго-запад и на запад-северо-запад. 21 июля 1595 года на 10° южной широты был открыт гористый остров, названный Магдаленой. Это был остров Фату-Хива в Маркизском архипелаге. Сперва морякам показалось, что остров необитаем, но вскоре у южного берега они заметили около семидесяти каноэ, переполненных людьми. Эта флотилия подошла к кораблям. Островитяне были удивительно красивы — высокие, светлокожие, статные, они совсем не походили на соломонийцев. Их прямые черные волосы свободно падали на плечи, все тело было разрисовано синей краской. Кирос пишет, что один десятилетний мальчик казался истинным ангелом.