Наталья Юдина - 100 великих заповедников и парков

Говорят, что один из камней у каскада связан с именем правителя Японии XIV века Асикага Есимицу (он посещал монастырь и подолгу сидел на этом камне, созерцая сад, сейчас этот камень так и называется — камень созерцания).

Н. Николаева отмечает: „Нижний сад — мир тишины, покоя, мягкого всепронизывающего зеленого света, проникающего сквозь ветви деревьев с мелкой листвой и отражающегося от мягкого бархата мхов, затянувших не только землю, но и камни, стволы деревьев и острова в пруду. Через сад проложена дорога, и перемещение по ней постепенно раскрывает одну за другой непринужденно свободные, как в естественной роще, композиции из высоких и низких, прямых и изогнутых деревьев, из огромных скал и мелких камней“. В нижнем саду можно видеть пруд, разделенный скалами-островками, напоминающими корабли.

Тот, кто приходит в сад, вынужден идти по заданному маршруту, поэтому целостная картина от увиденного складывается у посетителя постепенно меняется.

К. Симонов в „Рассказах о японском искусстве“ писал: „В Японии могут сказать, „сад деревьев“, „сад камней“, „сад воды“. И то, и другое, и третье — деревья, камни, вода — неотъемлемые составные части японского сада. Но в саду деревьев главное — деревья. В саду камней главное — красота их расположения, искусство их подбора, и эта красота лишь дополняется красотой деревьев, красотой воды. Сад воды. Это пруды и заводи, ручьи и ключи, струйки и водопады. В парке поражало глаз своей непривычной красотой переливавшееся кругом — не знаю, как иначе выразиться, — разноцветное бешенство мхов, в парке были прекрасны и камни, из которых на склоне холма был устроен целый каменный водопад с потоками из камней, с каменной струей и каменными брызгами“.

Конечно, воспроизвести сад мхов, например, в средней полосе России довольно сложно, так как большинство видов мхов плохо переносит длительное иссушение. Неслучайно поэтому моховое садоводство возникло в древней столице Японии — Киото, где климат даже по японским меркам считается очень влажным.

Однако возможности для развития мохового садоводства существуют и в России, например под Санкт-Петербургом. Мхам достаточно небольшого слоя грунта. Поэтому мхи можно использовать для маскировки водопроводных люков, других конструкций, куч строительного мусора, бетонных плит, тенистых стен. Для этого сооружения покрывают щитами, на них размещают мхи (кстати, в Японии пенопластовые лотки со мхами продаются на цветочных рынках, потом мхи рассаживают из лотков в саду или помещают в подготовленные места прямо в лотке). Мхи будут радовать своей зеленью круглый год, если за ними правильно ухаживать. Они хорошо размножаются вегетативно, поэтому разрезанные на небольшие фрагменты и разложенные по поверхности почвы многие из них уже через несколько недель дадут хорошую поросль, вот тогда их можно пересаживать в открытый грунт.

Лучшее место для мхов там, где больше тени с северной стороны от дома, сплошного забора и др. Не стоит располагать рядом со мхами цветники (мхи могут конкурировать с цветками лишь на обедненных песчаных почвах или каменистых участках), лучше окружить такой сад хвойными деревьями, камнями. Сначала моховой сад поливают довольно часто, но когда образуется сомкнутый покров, полив сокращают. Нельзя использовать для мхов удобрения, особенно азотные.

Монастырь Тэнрюдзи был основан в 1329 году в бывшей императорской вилле Камэяма, перестроенной сегуном Асикага Такаудзи. Позже монастырь и сад не раз перестраивались. А сейчас они существуют после реконструкции периода Мэйдзи.

Сад Тэнрюдзи разноплановый. Он включает и песчаный сад, и сад мхов, и композиции из камней.

В центре сада расположен водоем в форме иероглифа „сердце“. За этим озером поднимаются вверх деревья, которые позже переходят в естественный лес на склоне горы Арасияма. Именно этот склон служит фоном для всей панорамы сада. Лишь в XVII–XVIII веках в садово-парковом искусстве будут сознательно прибегать к такому художественному приему, при котором сад гармонично соотносится с окружающей дикой природой. Но эта тенденция уже наметилась в Тэнрюдзи.

В Тэнрюдзи обращает на себя внимание не только озеро с островами, но и каскад с камнем, так называемый карп. Карп и каскад в Тэнрюдзи можно считать основой построения сцены, расположенной напротив дома настоятеля монастыря. Этот карп — характерный для Дальнего Востока символ Он обозначает талант и преуспевание в творчестве и основан на легенде о рыбе, которая сможет превратиться в дракона, если пройдет пороги водопада и поднимется против течения. Итак, все символы монохромного дзэнского сада налицо. Но его строгость нарушена, казалось бы, инородными цветовыми пятнами — белыми лотосами и ярко-желтыми кувшинками в воде, ирисами на берегу. Кроме того, в саду собрано несколько десятков различных сортов мха.

Тенденция введения краски в монохромную технику можно проследить не только на примере сада Тэнрюдзи. Эта тенденция была характерна для работ художников школы Кано — Кано Масанобу (1434–1530) и Кано Мотонобу (1475–1559). Тогда в монохромный пейзаж вводился какой-нибудь элемент декоративности (на листе бумаги появлялись линии и пятна туши, включался текст с именной печатью его автора).

С одной стороны, кажется, сад Тэнрюдзи не представляет собой целостной композиции. В его структуру включены одновременно пейзажный сад и символические сухие сады. Используются и символическая форма (например, песок здесь олицетворяет воду), и принцип выделения элемента (мхов или камней) Все это противоестественно для пейзажного сада, или сада четырех времен года. Но это кажущееся противоречие довольно характерно для монастырских комплексов — в них часто представлены оба типа садов. С другой стороны, у того и другого сада есть нечто общее их объединяет символика. Даже естественный пейзажный сад несколько условен, правда менее, чем сухой, плоский сад.

Н. Николаева пишет: „Большая свобода композиции сада, заключающая в себе идею взаимосвязанности всего в природе и построенная на чередовании переходящих друг в друга „картин“, очень тщательно построена Естественность и величие природы — то идеальное впечатление, к которому стремился художник и которое возникает у зрителя благодаря продуманной точности композиции сада. При этом существенным становится все — не только очертания водоема, соотношение форм деревьев и кустарников, линия сопряжения песчаного сада и мхов, но и то, под каким углом виден из интерьера здания водопад, будет ли он блестеть в лунную ночь. Не менее тщательно продумано расположение растений в разные времена года, изменение и соотношение цветовых и пластических объемов, когда цветущая вишня видна на фоне песчаного сада или когда осенняя листва отражается в воде пруда. Естественные материалы самой природы, послужившие для создания сада, были специально отобраны человеком. Критерием для отбора служили разные качества — форма, фактура, цвет, а также их сочетания, их способность образовывать выразительные композиции, по своему облику близкие к природным. По отношению к „натурному“ материалу художник выступает в роли режиссера. Только через построенные, смонтированные им „мизансцены“ получают эстетическое значение деревья, камни, водоем“.