Кирилл Королев - Скандинавская мифология. Энциклопедия

Разъезжая по стране и утверждая христианскую веру, святой Олав посетил селение на восточном берегу Гломмена, которое, вместе с церковью и приходом, следующим образом получило свое название Валер.

Святой Олав созвал в вышеназванном селении совет, на котором, после некоторых споров, было решено, что народ должен поклоняться тому же богу, что и конунг, и, стало быть, вера в Одина должна уступить место вере в Христа. Решено было также, что, по предложению конунга, в этом селении, как и в других местах, где будет принята новая вера, должно воздвигнуть церкви. Однако никак не могли договориться, где именно их строить, и тогда, как говорит предание, святой Олав согнул лук, послал стрелу и объявил, что где та упадет, там и стоять церкви. Конунг стоял при этом у источника, который носит теперь имя святого Олава, и стрела упала на ваал [76], где впоследствии выстроили деревянную церковь, названную Ваалер. Эта церковь, в которую приносили дары больные и умирающие, простояла до 1805 года, когда была построена новая. В ней, в сундуке для облачений, хранилась витая проволочная пряжка, называемая «пряжкой святого Олава», — по преданию, эту пряжку оставил в церкви сам конунг. Говорят, это пряжка с уздечки его коня. Конунг обычно поил своего коня из кристально чистого источника, не пересыхавшего летом и не замерзавшего зимой, этот источник теперь также носит имя святого Олава. Источнику приписывают чудотворные свойства. Больные кидали в него серебряные монеты и украшения, надеясь тем самым вернуть себе здоровье, и великие несчастья обрушились бы на того, кто осмелился бы присвоить такие дары. Сравнительно недавно в народе бытовал обычай в первый день каждого праздника соревноваться, кто первым доберется до источника, и тот, кто первым напоил своего коня из источника святого Олава, по праву хвастался этим подвигом.

Когда святой Олав странствовал от селения к селению, утверждая христианскую веру и возводя церкви на месте языческих капищ, ему часто препятствовали не только упрямые подданные-язычники, но и многочисленные тролли, йутулы и великанши, обитавшие в окрестных горах. Тролли не терпели святого Олава отчасти за то, что он крестным знамением причинял им большой вред, а отчасти за то, что он основал так много церквей, колокола которых нарушали тишину. Однако, несмотря на все усилия, они ничего не могли поделать против святого конунга, который, напротив, обращал их всех в камень. По всей стране до сих пор можно увидеть окаменевших троллей. Так, когда святой Олав был однажды в дороге, из скалы выскочила свирепая великанша и громко выкрикнула:

Олав тут же ответил:

На том месте до сих пор видна окаменелая фигура великанши.

Когда святой Олав прибыл в Стеен, где жила тогда его мать, он решил построить там церковь. Этим решением осталась весьма недовольна великанша, обитавшая в горе (эта гора высотой две тысячи футов звалась по имени великанши Гирихауге), и, хотя ей наверняка было известно, что со святым Олавом шутки плохи, она решила все же попытать силу и вызвала его на спор. «Раньше, чем будет готова твоя церковь, — сказала она, — я перекину каменный мост через фьорд Стеена». Олав принял вызов, и мост не был еще готов и наполовину, когда сладостный звон колоколов разнесся с башни построенной Олавом церкви. Великанша в ярости стала метать камни, приготовленные для строительства моста, от Гирхауге прямо через фьорд к церкви, когда же ни один из них не попал в цель, она так рассвирепела, что оторвала собственную ногу и швырнула в церковную колокольню. Кто говорит, что нога снесла башню, а кто — что перелетела через нее. Как бы то ни было, нога утонула в болоте за церковью, откуда до сих пор исходит зловоние. Это болото в народе и сейчас называют Гиогапут, а камни, которые великанша швыряла в церковь, не так давно еще лежали на окрестных полях. Мост, начатый великаншей, был со временем достроен, а в Стеене находятся руины церкви святого Олава, разрушенной в семнадцатом столетии ударом молнии.

Чтобы узнать, какая немочь одолевает больного ребенка, деревенские жители обращались — и, может быть, до сих пор обращаются к сигне-кьярринг, которая, откликаясь на просьбы, устраивала обряд гадания. Суть его была следующей. Расплавленный свинец, взятый из церковных окон после заката, выливают в воду из ручья, текущего с севера. Поверх сосуда с такой водой кладут ячменный хлеб, с отверстием, сделанным штопальной иглой, и через него медленно выливают в воду свинец. Обычно эту операцию производят, чтобы выяснить, каким из девяти видов рахита — а разновидностей его насчитывают именно столько — страдает ребенок. В зависимости от формы, которую принял застывший свинец, определяют вид болезни. Например, если он напоминает человечка с двумя большими рогами, это «трольдсвек» (рахит тролля), если морскую деву — «вассвек» (водяной рахит).

Выливая свинец, колдунья бормочет следующий заговор:

Заговорю хитрость,

заговорю рахит,

заговорю сюда и

заговорю отсюда,

заговорю наружу и

заговорю внутрь,

заговорю на погоду,

заговорю на ветер.

Заговорю на юг,

заговорю на восток,

заговорю на север,

заговорю на запад,

заговорю в земле,

заговорю в воде,

заговорю в горах,

заговорю в песках,

заговорю в корень ольхи,

заговорю в ногу жеребца,

заговорю в адский огонь,

заговорю в текущий с севера ручей.

Пусть там ест и пропадает,

и младенцу не вредит.

Йоль, или Рождество. — Один и Тор в фольклоре. — Великаны и карлики. — Тролли. — Эльфы. — Горный народец. — Эльфийские сады. — Летающие эльфы. — Лесные духи. — Скоге. — Русалки и духи источников. — Неки и стромкарлы. — Чудесные животные. — Горные тролли. — Томте. — Вервольф. — Белый змей. — Киркегрим. — Тор и Дева Мария. — Иванов день. — Шведские народные приметы.

Многие рождественские обычаи и занятия восходят своими корнями к жертвоприношениям, которые во времена язычества устраивали, чтобы умилостивить богов. Жертвы Одину, иногда и человеческие, сопровождались играми и танцами. В Готланде, где сосредоточено большинство памятных мест, связанных с Одином, в некоторых местностях до сих пор существует игра, представляющая собой такой танец-жертвоприношение. Этот танец представляет собой множество хитроумных прыжков и пружинящих движений с постоянной сменой направления. Его исполняют обычно переодетые юноши с разукрашенными или покрытыми черной краской лицами. Один из них изображает жертву, вносят все необходимое для жертвоприношения, которое и происходит под звуки музыки или песню. Иногда человек, изображающий жертву, сидит на табурете, завернутый в кожу, и держит пучок соломы во рту. Соломинки, заостренные на концах, напоминают свиную щетину; считается, что человек, одетый таким образом, представляет собой кабанью жертву Фрейе, приносившуюся богине в день Йоля. Во многих местах пекут особый хлеб или пирог, называемый Julgalt (дословно «йольский кабан»). Такой хлеб хранят до весны, и весной дают его той домашней скотине, с чьей помощью предстоит выполнять все весенние сельские работы. Все это делается в память о языческих жертвоприношениях, совершавшихся с надеждой на хороший урожайный год в день зимнего солнцестояния, называемый также Йолем. Даже само название Йоль (древненорвеж. Jol, дат., швед. Jul) восходит к движению солнца по кругу. Первые полгода до Йоля дни убывают, вторые полгода после Йоля дни прибывают, а время, когда обе эти половины встречаются, называется Julamot. В старину в этот день отмечался Новый год: он начинался с самой долгой ночи зимы, носившей название Modernatt (Матерь Ночь). Старинным новогодним пожеланием было «хорошего Julamot».