Дмитрий Десятерик - Альтернативная культура. Энциклопедия

Экспрессионизм, вопреки программному интересу к теневым явлениям жизни, оставил не много сцен Н. («Ночь» М. Бэкмана, 1918-1919). Однако близкий к этому течению Ф. Кафка сосредоточенно исследовал варианты Н. в большинстве произведений. Неизменной для него оставалась связь между спровоцированным физическим страданием индивида и государственно-бюрократической машиной (красноречивее всего — «В исправительной колонии»); на самом деле Н. тревожило автора на уровне личностных переживаний и кошмаров. Что касается сюрреализма 1920-1930-х годов, то он демонстративно положительно оценивал художественные проявления Н. После модернизм временно прекращает актуализацию Н. — вплоть до семидесятых, когда знаковыми для своей эпохи становятся фильмы С. Пекинпа «Соломенные псы» (1971), С. Кубрика «Заводной апельсин» (1971), Д. Бурмена «Избавление» (1972), где Н. торжествует в разнородных контекстах: английской провинции, общества будущего, лесных массивах Аппалачских гор — и тем не менее недвусмысленно осуждается авторами.

Новая вспышка увлеченности Н. наблюдается в искусстве девяностых — чуть ранее на постсоветских территориях (казус чернухи в литературе, кино), а на Западе — ближе к миллениуму, словно накликая апокалиптику грядущего. Симптомом последнего является интерес к снаффу — противоестественному жанру, снимающему разницу между зрителем и участником или делающему первого соучастником преступления (соответствующие эпизоды в романе М. Уэльбека «Элементарные частицы», 1998, фильме А. Аменабара «16 мм», 1996). Фильм «Необратимость» Г. Ноэ (2002), по сути, ничем принципиально новым не обогащает проблематики Н., однако примечательно его фатализирует (российское соответствие — лента А. Германа «Хрусталев, машину!»), доведя центральный эпизод до стадии антикатарсиса. Все чаще Н. изображается как горестный результат неких действий («Застреленный» Г. Рихтера, 1988, ранее — инсталляции неодадаиста Э. Кинхольца, например, «Конец 11-го часа», где на экране телевизора маячит кадр из вечерних новостей с отрубленной головой вьетнамского ребенка). «Забавные игры» М. Ханеке (1997) реанимируют тотальность Н. семидесятых годов до нечеловеческого предела, обогащая тему моментами интерактивности. Культовый роман Ф. Бегбедера «99 франков» единственной сценой абсурдного Н. развеивает иллюзию рекламного преуспеяния героя. Во всех перечисленных случаях речь идет о творческих персонах мейнстримного порядка, а не о злостных маргиналах вроде Ч. Буковского, который привычно мешает Н. с сексом под соусом отщепенческого нигилизма. В поп-музыке до сих пор Н. являет себя лишь эпизодически, — от декоративно-зоофобных выступлений Элиса Купера до тематики группы Rammstein.

Что касается стандартизованного Н. в современном голливудском кино, то оно лишь передает сегодняшнюю ситуацию дегуманизированной жестокости, ничем, по существу, кроме бюджета, не отличаясь от отечественных некрореалистов, в свою очередь доводящих карикатурность Н. до нелепицы. А в творчестве Квентина Тарантино чрезмерность кровавых эпизодов уравновешивается хорошо скрытым морализмом автора, отсюда насыщенность «Криминального чтива» (1994) цитатами из книги Иезекииля, а «Убить Билла» (2003) — самурайским героизмом. Особая тема — криминальный аспект Н. в искусстве, наиболее полно воплотившийся в литературе и кино,но в последнее время неравнодушным оказывается и визуальное творчество. Актуальное искусство не только отображает Н., но и мультипродуцирует его — на примере собственной персоны (СМ.: боди-арт) либо же привлекая к этому «братьев наших меньших» (заклания животных в галереях Москвы и Киева).

События 11 сентября 2001 года поневоле перевели разговор о Н. в русло крупнотеррористических общностей и сместили центр внимания с квазицивилизованного Запада на якобы варварский Восток, но пока не смогли предложить зрителю ни одного заметного произведения на этот счет. Результатом чего явилось затушевывание индивидуальной ответственности за Н. и очередной виток релятивизма в общественном сознании. Ведь макро- Н. вовсе не представляет собой самой опасной разновидности, и обеспокоенность его ростом не может оправдать игнорирования микро-Н.

[О. Сидор-Гибелинда]

СМ.: Артхаус, Боди-арт, Некрореализм, Провокация, Садо/мазо, Театр Жестокости.

Чарльз Буковски (1920, Андернах, Германия — 1994, Сан-Педро) — американский писатель андерграундного толка (в 1966 году объявлен в Нью-Орлеане «аутсайдером года»). Сын немки и солдата Оккупационной армии. Сменил множество профессий, от посудомоя до работника на фабрике собачьих бисквитов. Самоучка. Большинство книг написал от руки, не имея печатной машинки. Первая публикация в 1944 году в журнале «История». Умер от лейкемии. Автор книг: прозы — «Заметки старого козла» (1969), «Самая красивая женщина в городе» (1967-1983), «Почтамт» (1971), «Эрекции, эякуляции и истории обыкновенного безумия» (1972), «Трудовая книжка» (1973), «Ветчина на ржаном хлебе» (1982), «Пьянь» (1987), «Голливуд» (1989), «Макулатура» (1994), сборников стихотворений «Цветок, кулак и зверский вой» (1959), «Болтаясь в Турнефортии» (1982) и др. По произведениям сняты фильмы «Истории обыкновенного безумия», реж. М. Феррери (1981), «Пьянь», реж. Б. Шредер, (1987).

НБП (Национал-большевистская партия) — радикальная организация националистического толка. Основана в 1993 году слиянием Национал-радикальной партии,руководимой известным российским писателем Эдуардом Лимоновым (Савенко), и историко-религиозной ассоциации «Арктогея» во главе с публицистом, культурологом Александром Дугиным. Формально отсчет ведется от 28 ноября 1994 года, дня выхода в свет первого номера газеты «Лимонка ».

Идеология НБП имела национал-социалистический акцент: левацкое представление об экономике (социальная справедливость, коллективный труд, передел собственности) и ультраправая риторика о российском господстве, примате духа над индивидом и т. п. Во внешних делах предполагалось установление российской гегемонии на территории бывшего СССР и всей Евразии. Постулаты, не слишком оригинальные среди общей фашизации РФ, разбавлялись поэтико-утопическими пассажами: «...мы создадим всем райские условия существования. Ощетинимся ракетами на противников, а сами разобьем сады и фонтаны, населим города и леса Родины счастливым новым человечеством. В парках и ручьях будут резвиться кентавры и наяды, бродить фавны и боги».

Подпускал высокопарности Дугин, говоря о партии как «герметическом сосуде алхимической трансмутации».

Среди других пряностей — требование свободной продажи оружия, запрета абортов, введения смертной казни (первые кандидаты на расстрел — Горбачев, Ельцин и Гайдар) и смягчения ответственности за воровство.