Александр Кучинский - Преступники и преступления. Законы преступного мира. Побеги, тюремные игры

Дежурный по ШИЗО медленно прошелся коридором. Из камер изолятора слышались крики и протяжные завывания. Это оперчасть снимала с беглых зеков показания.

Тюремные игры имеют богатую историю. Они были едва ли не основным развлечением. Профессиональный преступник не мог обойтись без холодка в своем животе, без которого не мыслилось ни одно серьезное преступление, и охотно переносил это ощущение азарта в камеру. Карточные игры вору сопутствовали всегда. Ими он не только зарабатывал на жизнь, но и гадал на фарт, проверял благосклонность фортуны и попросту развлекался.

Вместе с картами в тюремных камерах появились и другие игры. Многие из них родились именно в тюрьмах, где изворотливый арестантский ум искал для себя все новых и новых развлечений. Игры сливались воедино, комбинировались, отходили, вновь возвращались. Безобидные ставки граничили с истязаниями, деньги — с побоями. В каменных стенах играли в кости, домино, спички, монеты, бумажные купюры, металлические пуговицы, щепки, хлебные шарики, устраивали тараканьи бега и крысиные бои… Однако на первом месте по-прежнему оставались карты. После посещения Сахалинской каторги Чехов, наблюдавший местные карточные сражения, заметил:

«Ссыльный развлекается тайно, воровским образом. Чтобы добыть стакан водки, который при обыкновенных условиях обходится только в пятак, он должен тайно обратиться к контрабандисту и отдать ему, если нет денег, свой хлеб или что-нибудь из одежи. Единственное духовное наслаждение — игра в карты— возможно только ночью, при свете огарков, или в тайге. Всякое же тайное наслаждение, часто повторяемое, обращается мало-помалу в страсть; при слишком большой подражательности ссыльных один арестант заражает другого, и, в конце концов, такие, казалось бы, пустяки, как контрабандная водка и игра в карты, ведут к невероятным беспорядкам. Как я говорил уже, кулаки из ссыльных на тайной торговле водкой и спиртом наживают состояния; это значит, что рядом с ссыльным, имеющим 30–50 тысяч, надо искать людей, которые систематически растрачивают свою пищу и одежду.

Картежная игра, как эпидемическая болезнь, овладела уже всеми тюрьмами; тюрьмы представляют собою большие игорные дома, а селения и посты — их филиальные отделения. Дело поставлено очень широко, и говорят даже, что здешние картежники-организаторы, у которых при случайных обысках находят сотни и тысячи рублей, ведут правильные деловые сношения с сибирскими тюрьмами, например, с иркутской, где, как выражаются каторжные, идет „настоящая“ игра. В Александровке уже несколько игорных домов; в одном из них, на 2-й Кирпичной улице, произошел даже скандал, характерный для притонов подобного рода: застрелился проигравшийся надзиратель. Игра в штосе туманит головы, как дурман, и каторжный, проигрывая пищу и одежду, не чувствует голода и холода и, когда его секут, не чувствует боли, и, как это ни странно, даже во время такой работы, как нагрузка, когда баржа с углем стучит бортом о пароход, плещут волны, и люди зеленеют от морской болезни, в барже происходит игра в карты, и деловой разговор мешается с картежным: „Отваливай! Два с боку! Есть!“…»

Позднее, уже при советской исправительно-трудовой системе, карточным баталиям посвящались рифмованные творения. Это были и песни, и просто стихи. Вот некоторые из них, рожденные на Соловецких островах в середине 20-х годов:

В общем числе внугрилагерных правонарушений картежная игра занимает одно из первых мест. С картежной игрой сопряжена целая группа различных огрехов — растраты, отказ работать, проматывание казенного имущества и тому подобное. Азарт не могут подавить даже карцером:

Обычно играют двое. Раздается на руки по три карты, остальная колода кладется рубашкой вверх и одна карта высвечивается козырем. Каждому игроку надо набрать тридцать одно (не меньше) очко взятками. Туз — одиннадцать очей (очки сокращенно и умилительно называют — очи). Десятка — десять очков. Король — четыре, дама — три, валет — два очка. Остальные карты «очей» не приносят. Начинает ходить тот, кто раздавал. Он может пойти с двух карт, если у него две карты одной масти. Партнер должен либо побить эти карты (по старшинству масти либо козырем), или сдать взятку, т. е. любые две карты сбросить крапом вверх, не раскрывая.

Недостающие карты игроки берут из колоды, и игра продолжается. Кто взял взятку, тот и ходит опять. Карты из колоды берутся по одной. Одну карту берет один игрок, за ним берет одну карту другой… пока у каждого на руках опять не станет по три карты. Если же вдруг у игрока на руках сразу три козыря, то он объявляет: «Бура!». Игра заканчивается его победой. Он собирает и раздает вновь. Закончился как бы один кон.

Игроки могут договориться и каждый кон оценить в деньгах. Сыграв двадцать конов, они могут сделать взаимозачет и расплатиться друг с другом. Если на руки приходят не козырные все три карты одной масти, то игрок объявляет: «Молодка» и заходит вне зависимости от очередности хода. В середине игры каждый игрок вправе объявить: «Игра сделана». Тем самым он прерывает игру и подсчитывает очки, которые он набрал взятками (и с учетом сноса партнера).

Если при этом у него набирается тридцать одно и больше очков — то он выиграл данный кон. Если же нет — кон выигрывает партнер. При одновременном наборе одинаковых мастей ходит тот, кто перед этим взял взятку. Если у обоих партнеров пришла бура (три карты козырной масти), то выигрыш у того, у кого больше и сильней карта. Вышеприведенные правила буры считаются классическими и вполне устоявшимися, однако в различных регионах могут иметь место некоторые расхождения.

Играют тридцать шесть листов. Значение карт: туз — одиннадцать очей, десятка — десять и так далее. Валет — два очка, дама — три, король — четыре.