Николай Непомнящий - 100 великих кладов

Один из самых больших и наиболее пышно украшенных фиалов Луковитского клада, к сожалению, дошёл до нас в плохом состоянии — от него фактически уцелело одно днище, большая часть венчика отсутствует. Однако даже сохранившаяся часть наглядно демонстрирует, сколь сложен и богат был декоративный замысел мастера. А покрывающий сосуд орнамент из равнобедренных треугольников имеет очень древнюю историю и уходит корнями ещё в эпоху раннего железа. Считается, что он связан с какими-то магическими традициями. Сосуд украшают и два концентрических ряда орнамента, составленного из женских головок, чередующихся с пальметками-трилистниками, — вероятно, это многократно повторённый образ Великой богини-матери — главного божества фракийцев.

Изображения на входивших в состав Луковитского клада сосудах наводят на мысль об их ритуальном использовании. Один из ковшиков, вероятно, предназначался для обрядов, связанных с культом воды и небесной влаги: в украшающих его трёх горизонтальных фризах представлены образы рыб, водяных птиц и быка. Водяная птица — одно из самых распространённых образов в искусстве Центральной Европы, Фракии, Греции и Ирана XI–VI веков до н. э. Этот древний образ продолжал сохраняться и во фракийском искусстве IV века до н. э. А образ быка, на первый взгляд далёкий от темы водной стихии, на поверку оказывается тесно связанным с ней: на Древнем Востоке бык являлся атрибутом бога бурь и дождей. На одной из иранских чаш само божество изображено в образе быка, изливающего из уст благодатный дождь, напояющий землю.

Предметы из Луковитского клада хранятся в Национальном Археологическом музее в Софии, а их копии в музее города Ловеч.

…В первых числах февраля 1902 года в Мелитопольском уездном полицейском управлении можно было видеть сваленную на полу присутственной комнаты кучу, из которой виднелись куски разбитых больших амфор, ржавое железо, солома и различные мелкие предметы. За столом, в жарко натопленной комнате, тяжело вздыхая и поминутно утирая лысину большим клетчатым платком, восседал пристав 2-го стана и, аккуратно выводя буквы, писал рапорт на имя уездного исправника:

«29 января с. г. крестьяне села Нижних-Серогоз, в числе 33 человек, по своему почину, занялись раскопками кургана, что возле с. Нижних-Серогоз, под названием „Агузки“. Этот курган разрыт был членом Археологической комиссии Веселовским в 1893 г., который и закончил раскопки. В настоящее же время вышесказанными крестьянами открыт совершенно новый туннель и найдено во время раскопок несколько предметов, которые от них мною отобраны и представляются Вашему высокоблагородию. При этом имею честь доложить, что мною дальнейшее разрытие этой могилы было воспрещено ещё 12 сего января, сейчас же, как было обнаружено, что производятся раскопки; за сохранением этого кургана учреждён надзор, сделанные отверстия в кургане зарыты и виновные в числе 33 душ привлечены к законной ответственности». В описи отобранных у кладоискателей находок, приложенных к рапорту приставом, значатся 19 золотых предметов общим весом 261,85 грамма…

Пока пристав писал свой рапорт и взвешивал конфискованное золото, в симферопольской газете «Салгир» в номере от 1 февраля появилась следующая заметка:

«По поводу раскопок древней могилы (от корреспондента Салгира). Сегодня мне пришлось видеть у крестьян Василия Чумака и Тимофея Мелешки с товарищами добытые ими из скифской могилы „Агузки“ разные древние вещи: собачку из литого золота, пуговку с двумя ушками с изображением лица мифологической богини, кружок, величиной с копейку, с выпуклой пчёлкой, пластинку величиною в две коп., с изображением цветка, 141 золотую пуговку с ушками, 123 таких же, но золота на них более, 15 обломков золота, кольцо с уздечки на манер напёрстка… Все эти вещи золотые. Нашли они все эти вещи в подземной галерее, сделанной, вероятно, вскорости после того, как была насыпана могила скифами. Подземный ход этот профессором Веселовским, по разрытии могилы, был исследован на расстоянии 16 сажен, но теперь земля осела и крестьяне раскопали ещё на девять сажен в другую сторону и тут-то нашли эти вещи».

Удивлённое начальство немедленно послало приставу по телеграфу предписание немедленно провести повторное расследование и отыскать названные в заметке предметы. Проведённое дознание выяснило, что крестьяне, предводительствуемые Василием Чумаком, утаили бо́льшую часть находок. В результате полиция конфисковала в совокупности более 700 различных золотых предметов. Уже по стоимости одного металла серьёзность находки не вызывала никаких сомнений. Но эта находка — лишь один из многих эпизодов кладоискательской лихорадки, связанной с поисками сокровищ в древних курганах, которые на Украине называют могилами.

…Старый солевозный чумацкий шлях, идущий от Никополя на юг, к Перекопу, тянется по бескрайним степям Таврии. И повсюду, аж до самого Мелитополя и далее, раскиданы по степи высокие, издалека видные «могылы» — курганы, оставленные неведомыми древними народами и таящие, по преданию, несметные сокровища.

Что за люди оставили эти курганы в степи? Бывалые люди рассказывали всякое. Неспешно плетутся по пыльной дороге волы, поскрипывает подвешенное к задку воза ведёрко с дёгтем для смазки колёс, неторопливо льётся рассказ о минувших временах…

«Сначала на ций земли, де мы жывемо, жылы туркы, це була туречщына. Туркы булы сыльни багачи. Як народа в русскому царстви стало багато, то тоди сталы зганяты туркив с своеи земли. Як покорылы туркив, тоди воны — де худобу диваты? Везты нельзя, та й началы йийи ховаты в землю. Дралы шкуру з коней и зашывалы в неи гро́шы, насыпалы бочонкы золота и закопувалы в землю, або опускалы в воду. Воны ховалы в землю и орудие, разни ружья, пицталеты, пушкы, щоб руськи не воспользовалысь цым добром. Воны ховалы його куда попавшы: в землю, в воду, в писок. Як зарывають гро́ши, або як пускають у воду, то заклынають их: „будь вы трыжды прокляти, прокляти, прокляти! Хто ци гро́ши возьме, той и сам проклятый, тому голова долой!“ В степи под Екатеринославом однажды выкопали чоловичий шкелет, а в йому висимнадцять мидних стрилок. Стрилки ти булы миж кистками. От цими мидними стрилками и воевалы туркы».

А на другом возу другой бывалый человек рассказывает молодым чумакам другую историю:

«Годив пятьсот тому назад була Украина, саме де мы тепер жывем. В тий Украини жылы розбойныкы чычиньци; хатами у их булы могылы. Як стала Россия размножатьця и прытисняты чичинцив, то воны взялы и пишлы геть, хто куды попав. У йих багато було гро́шей, так шо йих невозможно й понесты с собою, то воны взялы и позакопувалы йих в землю скризь по могылах. Одни из йих думалы прыйти в мырне время и одкопаты свои гроши, други закопувалы з заклятиямы на викы, шоб нихто йих и не выкопав, а хочь и выкопа, всэ одне нымы не пожыве, умре; а инши закопувалы на стико-то годив, и як пройдуть ти годы, то гро́ши сами выйдуть из земли в разних выдах. А зарывание в землю кладов сопровожалось от яким образом: як здумае якый-небудь чичинець закопаты в землю клад, то зараз объявляе о том своим сусидам, шоб воны шлы до його зарываты клад. Сусиды прыйдуть до його; вин зараз начынае копаты яму, и як выкопае яму, то в неи кладуть зараз дошку, на тии досци напысана крейдою (мелом. — Авт. ) заклята молытва; на дошку кладуть клад и загортають землею, а хазяин клада в те время тры разы обходе крутом зарывающых клад».