Т. РЕВЯКО - УБИЙЦЫ И МАНЬЯКИ

Враз его осенила какая-то догадка. И он ужаснулся. Юлька… Его милая нежная дочурка… Неужели?.. Не может быть!..

— Это ты? — слабым голосом осведомилась дочь, когда он не вошел, а ворвался в квартиру.

Иван Ильич внимательно посмотрел на дочь. Это какая-то чудовищная ошибка, чушь!

А ночью, когда младшие ребятишки сопели и Юлька тоже видела седьмой сон, Иван Ильич тихонько прокрался в детскую и ощупью стал искать Юлькины вещи. Он даже не знал, как «оно» выглядит, но если это было, значит, должно быть здесь. И он нашел. Туго перетянутый обычною резинкой, которой девочки собирают волосы, пакет. В нем были деньги. Много денег. Целая упаковка иностранных стодолларовых банкнот. В глазах потемнело. Земля как-будто ушла из-под ног. Теперь он знал, что делать.

…Таксист попался весельчак, но Иван Ильич сидел молча, угрюмо.

— Кого «пасем»? — вздохнул паренек. — Барышню хочешь поймать на горячем?

— Уймись, — коротко отрубил пассажир, не сводя глаз с подъезда, в который недавно вошла девочка-школьница.

Она появилась так внезапно, что он едва не вскрикнул. В новой Юльке трудно было узнать прилежницу-дочку. Изящная коротенькая юбочка оголяла стройные ножки, здоровенный кожаный пояс перетягивал тоненькую талию.

— За. ними, — скомандовал таксисту. — Вон за той машиной.

Дочка только что остановила частника и скрылась за поворотом. Повиляв по городу, иномарка тормознула возле девятиэтажки, и Юлька выпорхнула из салона. Огляделась, зашла в средний подъезд. Кажется, где-то на пятом этаже он услышал, как щелкнул замок открывающейся двери.

Иван Ильич позвонил дважды. На пороге выросла дородная тетка.

— Тебе чего?

— Мне бы… это, — оглянувшись для пущей убедительности, понизил голос, — отдохнуть маленько.

Женщина окинула его с ног до головы, посторонилась.

— Платить как будешь?

— Нормально, — заверил. — И чтобы помоложе.

Она что-то пробормотала, завела его в комнату. Ждать пришлось недолго — перед Иваном Ильичом хозяйка разложила фотографии.

— Эта, — ткнул пальцем в до боли знакомый профиль. — За эту я хорошо заплачу.

Юлька увидела отца слишком поздно. Поздно — чтобы что-то предпринять. Он стоял за дверью, когда она вошла. Гримаса ужаса перекосила ее лицо, и она отшатнулась. Иван Ильич с силой схватил ее за плечи и наотмашь ударил по лицу. Она не издала ни звука. Больше не бил. Сдернул с дочери ремень и накинул на шею.

…Через несколько минут знакомое уже такси остановилось возле близлежащего РОВД.

«Я задушил свою дочь, — написал он твердой рукою в дежурной части и, помедлив, добавил — проститутку…!»

(«Частный детектив», 1995, N 17)

— Смотри, вот они, — он толкнул дружка в бок, указывая взглядом в сторону соседнего подъезда, из которого только что вышли женщина и мальчик-подросток с собакой.

— Ага, она точно спешит на работу, — отозвался тот, увидев, что женщина, распрощавшись с сыном, заспешила к остановке автобуса. — Вот, черт, пацан еще с собакой гулять будет.

Мальчик действительно около двадцати минут прогуливал во дворе собаку, забавлялся с ней, ни о чем не подозревая. Дружки терпеливо дождались, пока он, наконец, направился в подъезд, выждали для страховки еще немного, и один из них, удобнее перехватив в руке увесистый сверток, решительно выдохнул:

— Пошли…

Спустя примерно полчаса детишки, играющие во дворе, увидели что-то для них необычное: два парня-осторожно пробирались по крыше высотного дома к входу, ведущему в соседний подъезд. Еще чуть позже в дверь квартиры, куда заходил мальчик, позвонила его возвратившаяся из школы сестренка. «У друзей, наверное, Димка», — решила она, когда никто не ответил на ее звонок, и, беззаботно помахивая портфелем, спустилась во двор.

А еще через три часа в квартиру зашел хозяин, вернувшийся с работы. На полу зала в беспорядке валялись выброшенные из ящиков вещи. «Ограбили», — мрачно констатировал он и открыл дверь в комнату сына… Димка, его 14-летний сын, лежал на полу в неловкой позе. С перерезанным горлом и двумя ножевыми ранами в сердце.

Прибывшие на место преступление члены оперативно-следственной группы были поначалу немало озадачены: из практики знали, что квартирные воры, даже застигнутые хозяевами на месте преступления, редко отваживаются на крайние меры. Избить, попугать, связать и затолкать в ванную, да, но убить, тем более ребенка — невероятно.

Может, они боялись быть впоследствии опознанными мальчиком?

Уже к вечеру эта версия получила довольно убедительное подтверждение: девочка-школьница, скучавшая у окна своей квартиры, очень хорошо рассмотрела двух странных парней на крыше.

— Да, среднего роста. Один — светлый, второй — темный. С каким-то свертком в руке. Да, после двух часов я их видела, — уверенно утверждала девочка.

В тот же вечер сотрудники милиции стучались в дверь одного из подозреваемых. К сожалению, опоздали. Что и позволило убийцам еще довольно длительное время не только дышать воздухом свободы, но и натворить немало черных дел.

…Игорь, Галина и Татьяна несколько лет работали вместе в одном из кафе в центре Минска. Потом Игорю наскучило ремесло бармена, и он уволился, занялся челночным бизнесом да подвизался в какой-то фирме поваром. Женщины остались. Все трое изредка встречались. И если с Галиной Игорь болтал с удовольствием, то Татьяну — недолюбливал. Острая на язык женщина всегда находила возможность уколоть его, подсмеяться, уязвить. Между тем, Игорь знал, что умеет она не только языком молоть, но и весьма практично относится к жизни, подрабатывает где только можно, все тащит в дом.

Об этом ему по большому «секрету» поведала Галина, которая, как оказалось, тоже недолюбливала Татьяну. Внешне она это никак не показывала, ходила у нее в лучших подружках, но чувство зависти явно мешало ей жить спокойно. Поэтому в разговорах с Игорем она на чем свет честила женщину.

Нина, подружка жены Игоря, свела его со своим знакомым, неким Андреем. Разыскиваемый оперативниками Молодечно, тот подался в столицу, где чувствовал себя довольно уверенно. На беду, кончились деньги, в долг набрал более 400 долларов, а перспектив расчета с должниками — никаких. Ничем не помог новому знакомому и Игорь, у которого тоже с финансами было не густо.

— Эх, — с досады разоткровенничался Андрей, — дерьмовые дела. Вот раньше я пожил. Две хаты, одну в Молдове, вторую в Питере «выставил», барахло загнал — гудел на всю катушку. Да и в Москве, — он доверительно понизил голос, — восьмерых афганцев замочил, все шито-крыто, а денежек — полный карман. Не худо бы и здесь квартирку взять. Да только без наводки не сунешься. Брать, так уж хату «упакованную», чтобы было за что рисковать.